По дороге, конечно, не стояли указатели на деревню, в прошлом называвшуюся Уинтерборн Абэйс, так что правил я, исключительно полагаясь на то, что помнил по карте в Певзнере. Несколько раз поворачивал с А35 не туда и попадал в какой-нибудь Ситон или Колитон, не то катил вдоль берегов рек со странными названиями вроде Ярти или Чар, но в конце концов (больше на удачу, нежели по разумению) решил испробовать узкую неразмеченную дорогу, шедшую в сторону от второстепенного проселка. Пропетляв минут двадцать меж полей и трупов деревьев, обнаружил на столбе старый металлический указатель. Он наполовину зарос мхом и жутко запрокинулся, но все же я разобрал слова: «Уинтерборн Аб…» – выбитые на нем. Последние три буквы залепил мох, пришлось отдирать и оттирать его, прежде чем я увидел «эйс» на конце.
Я вновь поехал по петляющей дороге. Ширина ее едва позволяла проехать машине, и, попадись мне навстречу авто, не уверен, что мы смогли бы разъехаться, не поцарапав покраску друг на друге. Листва до того смыкалась над головой, что дорога по большей части шла в тени. Пришлось включить ближний свет, чтобы разглядеть, где я еду. Пока я неспешно пробирался меж корней и рытвин на дороге, ожидая, когда она внезапно вильнет в сторону, бросал взгляды по сторонам, стараясь определить, что это за кустарник с такими большими листьями, покрытыми красными и темно-зелеными крапинами. Листья были размером с мою голову, но больше походили на хваткую ручищу: пять раздельных отростков, сходившихся вместе окрашенными в ярко-красный цвет остриями, словно когти. Внизу под ними, вблизи дороги, росли кучки белых узловатых овощей вроде цветной капусты, походивших на уродливые детские головки, сидящие в листьях до того темно-зеленых, что казались почти черными.
Что-то метнулось через дорогу, испугав меня. Крутанул головой, чтоб проследить, но сумел разглядеть только нечто худое и голубовато-серое, вроде остриженного борзого пса. Оно, обернувшись, глянуло на меня и пропало в кустах, я лишь мельком успел заметить худую морду с рядами острых зубов и маленькие красные глазки, казалось, светившиеся в луче от фары ближнего света. Меня передернуло, но оно пропало быстрее, чем я смог бы что-то предпринять.
От души отлегло, когда я наконец добрался до деревни Уинтерборн Абэйс. Она представляла собой пеструю смесь из, наверное, десяти-двенадцати старых домов по обе стороны грязной дороги. Краска на них шелушилась, обвисая сухими корками и чешуйками. Чувствовался тот особенный запах, который всегда называют запахом озона, хотя на самом деле это водоросли гниют. За последними домами видно было, как дорога оканчивалась у каменного