В углу, у забора, пользуясь занятостью педагогов, двое первоклашек увлеченно разбирали на запчасти какую-то железяку. Присмотревшись, Артем узнал в ржавых обломках противопехотную мину. В нем мгновенно все захолодело от ужаса. И только через пару минут, оттаяв, Артем сообразил, что это муляж. Учебное пособие, списанный хлам. Игрушечки у Яровых пацанов, однако… Дети ковыряли снаряд увлеченно и со знанием дела, железяка ерзала по траве, оставляя в зелени длинные черные полосы.
Жухлая трава, мокрые комья земли…
Артем ощутил острый приступ дурноты. Школьный двор надвинулся резко, будто при падении, и голова закружилась. В глазах зарябило от цветных маек и девчачьих платьиц. Артем с силой рванул запечатанную на зиму оконную раму.
– Вам плохо?
Был у них в школе такой дурацкий обычай: ко всем, кто ростом повыше подоконника, обращаться на «вы». Обычай-то был, но в повседневном общении мало кто из преподавателей утруждал себя манерами. Ну если только на принцип шли. Но всех таких принципиальных Артем знал наизусть.
Пахло солнцем и нагретой травой. Ветер нес в распахнутое окно одуванчиковый легкий пух. Завивались на подоконнике крохотные белые смерчики. Перед Артемом, ловя пушистый вихрь ладонью, стояла женщина в темном глухом платье. На ее отчаянно некрасивом, с неправильными чертами, лице было написано ленивое сочувствие. Артем ощетинился.
– Мне? Мне – нормально.
– Мне показалось… вы сейчас свалитесь вниз.
Артем презрительно скривился.
– Тут невысоко.
Женщина позволила себе легкую усмешку.
– Не приспособлены вы, кролики, для лазанья.
– Чего?
– Ну… вы же летать не умеете. Грохнулись бы вниз, сломали шею… знаете, молодой человек, я в тюрьму не тороплюсь.
– А вас туда и не приглашают.
– Вы полагаете?
Артем закрыл глаза. Качалась под веками зеленая муть, тошно было. Как если бы на яркой, залитой солнцем улице встретилось ему отвратительное чудище – вроде тех, про которых в детских сказках. Неживое, отчаянно притворяющееся живым. Похожее. Всего лишь выглядящее человеком. Необъяснимая, дикая неприязнь.
…дежурный преподаватель. Что?! Она – дежурный преподаватель? Вот это выморочная нежить с похожей на копну сухой травы прической?! В педсовете что, с ума посходили? Да ее детишечки размажут на бутерброды в первый же час. Чем Ростик думал? Явно не головой…
Артем оттолкнулся от ставшего почти родным подоконника и побрел по коридору, пошатываясь и натыкаясь на шныряющую вокруг малышню. Возле лестницы ему опять попался директор, внимательно заглянул в лицо,