Иногда только думал: если баба каждый денёчек в СИЗО мотается, значит, сильно её мужика прижали-припечатали, сильно. И думал опять же: молчать, паря, надо: сегодня мужик-то её сидит, а завтра, как выйдет? Уж лучше молчать. Вот и молчал, поневоле вдыхая аромат дорогущих духов. Жинка его духами не потчевалась: не в заводе у неё было красоту наводить, чужих мужей к себе привлекать ароматами там да помадами всякими.
А духи щекотали! Горьковатый их привкус отдавал свежестью то ли вишни, то ли можжевельника, то ли диковинки иной какой, но салон автомобиля ими точно уж пропитался.
Вечером на пересменке кум доставал его снова, куражась над бедолашным: «что-то ты, паря, замотался, смотри, похудел, да еще и без денег? Что, адвокат твоя, сладкая баба?»
«Какой адвокат»?
Тут кум аж заржал: «ну, ты, паря, даёшь! Неделю куда-то крутого адвоката мотаешь, хрен тебя разберет, то ли на сеновале каком с нею кровное пропиваешь, то ли по делам каким тебя она изъездила, уж и не знаю, но ты, паря, даёшь!»
Так со скабрезным лошадиным смешком смену и принял.
Шёл наш таксист домой по скрипящему снегу. От кума отделался, куму сказав, что лучше пройдётся, ноги разомнёт. Уж больно противно кум ржал! Ворочал мозгами: «вожу адвоката? Да ещё и крутого? Вот почему соседки так странно смотрели, да чаще на улице знакомые останавливать стали, как бы невзначай погодой-дорогой интересуясь, да как там дела? С неподдельным искренним интересом выспрашивали в тайной надежде, вдруг да проговорится доселе словоохотливый таксист.
Все файлы сходились: и СИЗО, и конторы там всякие крымской столицы, и тонкий аромат дорогущих духов» (дались ему эти духи, право слово!).
Молча дома с жёнкой поели, с морозцу картошечка там, да капусточка так аппетитно похрустывали, что разрешил себе пропустить рюмочку беленькой. Жёнушка тоже молчала, пересчитала поданную ей якобы дневную выручку. Спать полегли, захрапели.
Утром, в субботу, проснулся за полдень: зимнее солнце в окошко сверкало, тёплыми лучами согревая подушку.
В квартире один. Жёнка ушилась на рынок субботний. Поел, покурил, и тоже на рынок отправился жёнушку встретить, сумки тяжёлые перенять.
Рынок в субботу в маленьком городишке не просто базар. Рынок в субботу – это сходняк. Народу тьма тьмущая, все что-то ищут: кто ищет товар подешевле, отчаянно торгуясь за пару рублей. Кто друзей-собутыльников на пару «чайных» стаканчиков зазывает, кто приплёлся просто посплетничать, душу отвести за неделю молчанки.
На рынке узнаешь всё: и кто с кем, и кто где, и кто кого, и что почём. Все люди расскажут, да еще и в подробностях. Расскажут, расцветят, обсудят, сильно осудят. Городок-то маленький, новостей в нём бывает мало, тут и пропавшая у соседа собака сильная новость, а уж если кого-то убили, гудеть рынок будет за полдень,