– Когда?
То, как мягко Антон говорил, убедило меня, что я могу довериться ему, поделиться тем, чем в обычной ситуации не стала бы делиться с малознакомым человеком.
– Примерно три недели назад.
– Coño, так недавно? Боже, Миа. Этот ублюдок в тюрьме?
В том-то и проблема. Я покачала головой, и глаза Антона сузились.
– Я не стала подавать заявление.
Признать это вслух было все равно, что получить удар зазубренным ножом в живот. И хотя я сделала это ради высшего блага, но все еще не могла смириться с тем, что он слишком легко отделался. Да, пускай он выполнил все мои требования, но это не помогло залечить глубокую, зияющую рану внутри меня – рану, которая могла затянуться лишь в том случае, если бы Аарон понес справедливое наказание.
– Нет. Были смягчающие обстоятельства. Я сделала то, что должна была сделать. Достойного выхода из ситуации не было. Если бы я обратилась в суд, то пострадали бы не только мы двое. К тому же мне не хотелось причинять вред множеству хороших людей ради того, чтобы засадить за решетку одного больного ублюдка.
Антон кивнул.
– Иногда принимаемые нами решения даются нам труднее, чем кто-либо в состоянии представить, – сказал он без тени осуждения.
Я только что сказала ему, что негодяй напал на меня и почти изнасиловал, и я добровольно отказалась подавать на него в суд. Он ничего не знал о сопутствующих обстоятельствах и тем не менее, счел мое решение необходимым. Почему же я не могла?
Четко обозначив свои намерения, Антон сел рядом со мной и раскрыл ладонь. Он предлагал мне утешение и поддержку. Испуганная, но твердо намеренная преодолеть свой страх, я вложила свою руку в его. Было ли это похоже на прикосновение к рукам Тая или Мейса? Нет. Эти двое мужчин знали, через что я прошла, и почему-то их касания не пугали меня даже в первые дни после нападения.
Уже знакомый страх кольнул руку, взбираясь вверх по плечу. Я сжала ладонь Антона и отстранилась.
– Спасибо, – шепнула я.
– За что? – спросил он, задирая брови.
– За то, что не осуждаешь меня.
Мой голос сорвался на миг под напором эмоций.
Антон медленно вздохнул.
– Я не живу твой жизнью. И не могу судить о том, какое решение лучше, а какое – хуже, потому что не мне их принимать. Лишь тебе предстоит жить с последствиями своего выбора. И я вижу, что последствия этого очень тебя гнетут.
Кивнув, я прижала одну свою ладонь к другой с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
– Так мы можем остаться просто друзьями? – спросила я, внезапно встревожившись при мысли, что это конкретное решение в восторг его не приведет.
– Я тебе нравлюсь, Lucita?
«Маленький огонек». Глупый паренек.
– Да, – без колебаний ответила я.
– И все же ты лишаешь себя радостей соития со мной?
Я широко улыбнулась. «Радостей соития»? Откуда он вообще выкопал это словечко?
– К сожалению, не думаю, что новый мужчина