Наташа ушам своим не верила. Она была готова поклясться, что девушки не раз говорили при ней, а если им задавали вопросы – отвечали… Но в тот день она была слишком утомлена, чтобы спорить, а назавтра Людмила исчезла из дома навсегда.
Позже, наведавшись в гости к Анюте и мельком встретившись с сестрами, она убедилась, что Людмила в чем-то была права. Девушки и впрямь не отвечали на вопросы. Во всяком случае, не отвечали словами. Они только смотрели, улыбались и иногда могли что-то сказать, обращаясь друг к другу. Создавалась иллюзия общения, которого на самом деле не было. Наташа подивилась этому и даже хотела порекомендовать их матери отвести девушек к психологу – тут ведь явно какой-то эмоциональный тормоз, невроз… Но потом махнула рукой – какой смысл путаться в чужие дела? Да и мать, конечно, давно сводила их ко всем возможным врачам…
Прошлым летом, отдыхая у сестры, она вовсе не видела девушек. На этот раз у них не было причин заходить в гости. Анюта с ними не дружила… С ними вообще почти никто не дружил – как общаться с человеком, который улыбается, выразительно смотрит тебе в глаза, но не говорит ни слова?
И вот Ирина с ней заговорила – сама, без принуждения.
– Да, я как раз собиралась ехать, – с запинкой проговорила Наташа. – Потом, на девять дней, вернусь.
– Как жаль, – пробормотала та. – Я сама виновата, что раньше не зашла! Не хотелось навязываться…
Наташа, наконец, пришла в себя. Ну заговорила девушка – что тут удивительного? Может быть, сестрички наконец попали к хорошему психологу и он им помог. Они ведь не были немы – просто в качестве собеседников им вполне хватало друг друга.
– Вовсе ты не навязываешься, – сказала она. – Почему не пришла на поминки? Мы ведь не могли позвать всех лично. Могла бы догадаться!
– Да я… – смутилась она. И замолчала – на минуту показалось, что навсегда. Наташа даже испугалась, не вызвала ли своими упреками новый приступ немоты. Но Ирина подняла глаза и виновато пояснила, что прийти не могла никак. Она должна была сидеть дома, присматривать за сестрой. Сейчас это необходимо. Тут женщина окончательно встревожилась:
– А что с Инной? Больна?
– Ну в общем нет. Только она теперь старается из дома не выходить.
Ирина говорила еле слышно и почему-то бросала опасливые взгляды через забор – на соседский участок. Наташа тоже невольно туда взглянула и увидела грузную фигуру Елены Юрьевны. Та ползала по грядкам, высоко задрав зад, обтянутый старым ситцевым халатом, и, казалось, была всецело поглощена выпалыванием сорняков. Однако Наташа знала – ей все прекрасно слышно. Она не раз в этом убеждалась еще в детстве, когда обнаруживала, что соседке известны все маленькие тайны, которыми обменивались они с Анютой. «И сейчас подслушивает, – поняла женщина. – Нужно или войти в дом, или…»
Но возвращаться в дом очень не