Истинно идиотка.
Около двух часов Тата сидела на кухне в ступоре. Борис суетливо убирал, проветривал, ползал вокруг Таты, целовал колени. Тут, первый раз в жизни, она проявила твердость – вытурила его со всеми манатками в течение часа. Где силы взяла? Все собрала, ничего не забыла. Сгребала с полок и из шкафа в чемодан и приговаривала, чтобы духу не было, чтобы духу...
«Дух» выветривался сутки, окна – настежь. Брызгала освежителем воздуха «Хвойный». Проверила – ничего от него не осталось, как не было. Стало легче. Выпила стакан водки и легла спать. Уснула, поставив жирную точку на своем браке и своей дружбе. А утром собралась и поехала в Голицыно на дачу. К маме. Нонна Павловна уже ушла из ателье, шила частно и была сама себе хозяйка, приговаривая, что заслужила уже обшивать, кого самой хочется, а не кого прикажут. Дачу свою обожала, разводила только цветы и крупную садовую землянику. Увидев дочь, испугалась ее вида, а услышав рассказ, вздохнула с облегчением и вынесла свой вердикт:
– Баба с возу... и еще спасибо, что это случилось сейчас, а не на закате женской жизни – ты еще сто раз свою судьбу устроишь. А про твою Люку-подлюку мне давно все было ясно.
– Что «все»? – удивилась Тата.
– Да то, что завистливая. Только глазами и шарила по квартире и по столу.
– Да ты что, правда?
– А ты все спишь, глаза у тебя прикрыты вечно, – разозлилась мать.
– Это разрез такой, – тихо напомнила Тата. Когда у Таты случались неприятности или стрессы, она начинала спать, спать с небольшими перерывами на перекус и всякие нужды. Вначале Нонна Павловна пугалась, но доктор, хороший невролог старой школы, сказал, что это замечательная реакция организма на стресс – защита. И назвал Тату спящей красавицей.
Нонна Павловна сбегала в сторожку, позвонила на работу дочери, сдержанно объяснила ситуацию и заочно оформила Тате отпуск. В кадрах, конечно, поохали, посочувствовали, отпуск дали и понесли по длинным и гулким коридорам статистического управления последние новости про Татину жизнь – все развлечение. Ну в общем, ушел муж к лучшей подруге, а та уже на «сносях». Короче, сволочи все. И et cetera. Словом, не скучали.
Отсидев, а вернее, отлежав и отоспавшись десять дней на даче, Тата как-то довольно