Адвокатом Киннеаров был Джулиан Прист, который начал с того, что предложил Гордону Стюарту, главной звезде среди свидетелей со стороны истца, рассказать о первых статьях, где описывались подобные случаи. Стюарт рассказал о статье 1933 года, где говорилось о двух копенгагенских детях, внезапно умерших после прививки. Об исследовании Байерса и Молла, сообщивших о 15 детях, у которых вакцина от коклюша вызвала необратимые поражения организма. О статье Юстуса Стрёма из Швеции, где говорилось, что вакцина приводит к пожизненной инвалидности у одного ребенка на 36 000 – это гораздо больше, чем у одного на 100 000 по данным Дэвида Миллера. Стюарт заключил: “Как бы тщательно ни была приготовлена вакцина, невозможно избежать попадания в нее токсичных веществ”[139].
В деле Киннеара было два серьезных упущения. Во-первых, показания матери расходились с историей болезни. Мать Джонни заявила, что судороги у ее сына начались через семь часов после прививки АКДС. Однако в истории болезни значилось, что первый судорожный припадок у Джонни случился не через семь часов, а через пять месяцев[140]. Отрицать это противоречие было невозможно, и судья Стюарт-Смит был вынужден сказать: “Показания матери были очень важны для установления времени возникновения симптомов, которые, как она сообщила, проявились очень скоро после вакцинации. К сожалению, она говорила неправду. И это было очевидно всем, в том числе и советникам истицы”[141].
Второй проблемой стал собственно Гордон Стюарт. Процесс Киннеара подорвал репутацию многих, но его – в особенности. Во время суда Стюарт постоянно перевирал подробности исследования Дэвида Миллера[142]. Однако сильнее всего он опозорился, когда говорил о другом исследовании. Стюарт заявил: “Левайн и Венк описывают сверхострый аллергический энцефаломиелит у детей, чувствительность которых, видимо, была повышена из-за предыдущей дозы вакцины от коклюша”[143]. Энтони Мачин, юрист из Wellcome Foundation, спросил Стюарта:
– Помните ли вы что-то о возрасте этих детей?
– Нет, наизусть не помню, – ответил Стюарт.
– А об их этнической принадлежности? – напирал Мачин.
– Нет, не помню, – сказал Стюарт. – Точно знаю, что это было американское исследование.
Тогда Мачин вручил Стюарту статью, тот проглядел ее – и в смущении посмотрел на Мачина. И извинился за ошибку[144]. Исследование проводилось не на детях, а на крысах. Этот промах полностью свел на нет участие Гордона Стюарта в обличении вакцины против коклюша. В дальнейшем ходе процесса он был признан “нежелательным свидетелем”[145]. Хотя процесс Киннеара длился 39 дней и на нем выступало множество свидетелей, а государству он обошелся в 1 000 000 фунтов стерлингов судебных издержек, никакого вердикта вынесено не было.
Между