Льюис удивленно посмотрел на меня, наморщив лоб.
О господи! Это совершенное безумие. Но я это сделала – и теперь обратного пути нет.
– Я считаю, что смена преподавателей в классах, где скоро предстоят экзамены, вряд ли хорошо отразится на учениках. Мы – единственное, что постоянно в жизни у некоторых из них.
Семь лет я рано поднималась утром и допоздна засиживалась за проверкой работ, организовывала походы в театр, готовилась к родительским собраниям, где приходилось иметь дело с трудными семьями. Семь лет – и все ради чего? Меня ждет новая жизнь за городом, и я должна ухватиться за этот шанс обеими руками. Я почувствовала выброс адреналина.
– Разумеется, я доработаю до конца четверти. Но после этого вам нужно будет найти преподавателя на мое место.
У Льюиса чуть заметно отвисла челюсть.
– Мне в самом деле жаль, Амелия, – сказал он. – Не можем ли мы решить проблему как-нибудь иначе?
– Простите, не думаю. Я подам вам заявление об уходе в письменном виде. – Взяв свой пиджак, я вышла из кабинета.
Я шла по коридору в преподавательскую с затуманенной головой. Карли взяла меня за локоть, когда я открывала свой шкафчик.
– Ты в порядке? Ты очень бледная!
– Я это сделала, – прошептала я. – Подала в отставку.
– В самом деле? – Она потянула меня в тихий уголок, подальше от других преподавателей. – Это удивительно, Амелия. Хотя бог его знает, что я буду без тебя делать. Как реагировал Гэррет?
– Думаю, он был в шоке.
– Еще бы. Ему нелегко будет найти преподавателя с твоим опытом до сентября. Но это его проблемы. Что ты сейчас чувствуешь?
– Может быть, я тоже в шоке. То, что я сейчас сделала, бессмысленно с финансовой и профессиональной точки зрения: нам же нужно думать о коттедже. Мне придется позвонить в банк, который дает нам ссуду, и сообщить им эту новость…
– Но что ты все-таки чувствуешь? – повторила Карли свой вопрос.
– Я чувствую волнение.
– Тебя ждет что-то очень хорошее прямо за углом, – сказала Карли. – Я это знаю.
Следующие две недели прошли как в тумане. Я вела занятия в своих классах с неотвязной мыслью, что со следующего сентября у них будет другой преподаватель, а я… Впервые в жизни я не знала, что мне делать.
В субботу меня разбудил звонок в дверь. Заглянув в глазок, я увидела, что на коврике у двери стоят рядышком наш почтальон и посыльный, и открыла им.
– Я не смог просунуть это в почтовый ящик, – пояснил почтальон, передавая мне небольшую бандероль и пачку конвертов.
– А это тоже для вас, – сказал посыльный, вручая мне букет из красных, розовых и белых роз. – С днем рождения! Ведь у вас день рождения?
– Да, – ответила я. – И спасибо вам.
Я закрыла дверь и вернулась в квартиру.
– Послушай, что это… – начала я и заметила, что Джек на кухне. Он накрыл для нас стол, поставив в центре вазу с лилиями, и, стоя у плиты, пек блины. Я поднесла руку ко рту.
– Как