Мужчин осталось трое: один вёл машину, второй сидел с ним рядом, третий охранял её на заднем сидении. "Волга" уже часа четыре тряслась по сельской местности: мелькали сенокосы, мелкие речушки, небольшие посёлочки. Наконец, они завернули в почти нежилую деревушку с покосившимися старыми домиками.
Олесю выпустили из машины, и она потянула носом. Запах был чудесный: пахло сеном, цветами, коровами и ещё чем-то сладким. Дышалось удивительно легко. Страха не было – было только беспокойство за мужа. Сергей всегда очень за неё волновался. Из дома вышла старая женщина с характерной восточной внешностью и что-то спросила у Олеси.
– Я не понимаю, – ответила та и стала оглядываться в поисках туалета.
Наконец, она обнаружила деревянное строение у дома и двинулась к нему. Дорогу ей перегородил один из охранников и залопотал на своем наречии.
– И что, мне теперь и в туалет нельзя?! – с вызовом произнесла она и махнула рукой в сторону деревянной кабинки.
Охранник, наконец, понял и дал ей пройти. Потом старая женщина, которую похитители звали Наной, жестом пригласила её в дом. Обстановка в домике была очень даже уютная: беленая известью печь, чистые занавески, пестрые полосатые половики, большая кровать с горкой подушек разного калибра, стол с кружевной скатертью. Словом, милая деревенская обстановка, как в музее русского быта.
Олеся раздвинула занавеску и увидела, как уехала машина, оставив после себя клубы пыли. Пройдясь по комнатушке, подошла к старому, уже потускневшему от времени зеркалу и вгляделась в своё отражение.
На неё смотрела бледная красотка с большими испуганными глазами в злополучном роскошном подвенечном платье. "Кому рассказать – не поверят!" – грустно усмехнулась Олеся своему отражению и повернулась. За ней стояла Нана и протягивала простое ситцевое платье.
Когда девушка переоделась и отдала хозяйке свадебное платье Дарико, та с величайшей осторожностью приняла его, благоговейно прикоснулась к серебряной вышивке и, улыбнувшись, сказала: "Ламазо…" Потом посмотрела на растерянное лицо Олеси и добавила: "Карасиво!"
От еды пленница отказалась, выпила только молоко, скинула туфли и прилегла на лоскутное покрывало. Кровать оказалось удивительно мягкой, Олеся свернулась калачиком, с тоской подумала о муже, вздохнула и закрыла глаза, чувствуя себя уставшей и разбитой. Когда Нана вернулась в дом с тарелкой, полной спелой малины, девушка уже спала.
* * *
Сашки в палате не было. Соседи оживились, заулыбались и сообщили, что её жениха забрали на процедуры. Она кивнула, поблагодарив, отказалась от настойчивых приглашений подождать Наумова в палате и вышла в коридор.
Минут через пять с ней поравнялся лечащий врач Александра и, узнав её, воскликнул:
– А! Турава! Можешь не прятаться за фикус, я тебя уже заметил. Ну, здравствуй, красавица! Выписываю я твоего гонщика через два дня. Дома будет