Чтоб человеком-то остаться в баночке паучьей
Саша:
Дай закушу опять твоим прекрасным чебуречком
Так, значит, лучше я пермячек?
Михаил:
Лучше! Лучше! (пьют)
Саша:
А что вам не нравится в новой культурной сфере?
Михаил:
Не нравится, например, что вы не пермяки
Саша:
Мы вам такую революцию сделали
А вы все сольете
Михаил:
Да, с вашей легкой руки
Саша:
Да чем вам не нравятся красные человечки?
Михаил:
Саша, для слова «нравятся» случай явно не тот
Пойми, не надо нас пасти, ведь мы же не овечки
Саша:
Но ваши депутаты реально их приняли на свой счет
Михаил:
А чё делать? Они вон голосуют
И вообще над нами ставится эксперимент
Саша:
Вас вообще, пермяков, современное искусство интересует?
Михаил:
Ваще интересует
Саша:
А в данный момент? (пьют)
Михаил:
А в данный момент меня интересуешь ты
Саша:
Это понятно, но давай вернемся к культуре
Михаил:
Мне нравятся вот эти ваши Полисского столбы
Там элементы звериного стиля, рядом Кама в натуре
А наши депутаты, конечно, не сахар
Саша:
А этот пермяк соленые уши? Этот чебурашка?
Михаил:
Конечно, все это проклятый Запад,
А мы такая, знаете, пермяшка-говняшка
У Саши звонит телефон.
Саша:
А где я?
Михаил:
У гостиницы «Урал»
Саша (в телефон):
Я у гостиницы «Урал»
Через двадцать минут.
(Михаилу) Через двадцать минут за мной приедет Марат
Михаил:
А что он так заботится?
Саша:
Мой папа – его друг (пьют)
Михаил:
А я рассчитывал показать тебе Пермь
Саша:
Ну давай в другой раз, нет, слушай, не обижайся
Расскажи мне о своем городе
Михаил:
Городе бешеных сперм
Саша:
Да ладно, ты уже пьян, не отшучивайся! Мужайся!
Михаил:
Мужались тут многие. По Каме отважно
Плыл Мандельштам в чердынскую ссылку
И Пастернак, как доктор Живаго,
Приезжал сюда в свой Юрятин пылко
Василий Каменский в аэроплане,
Купленном за деньги жены-купчихи,
Храбро пролетал и садился плавно
Город Пермь весьма поэтичен
Теперь по улицам бродит поэт Дрожащих
А в газете «Звезда» – Махатма русской поэзии
Ругает варягов властей предержащих
Поэт-дикорос