***
Вот так вот продолжалось на протяжение полутора месяца. По утрам я ходил в университет, по вечерам стоял под окнами Розы. По утрам я ненавидел весь мир, особенно брата, по вечерам мне было наплевать на все, я мчался на долгожданную встречу. В наших отношениях мы значительно сблизились, я даже научился прикасаться к ней, при этом мною обуревало жуткое желание, но спустя какое-то время я научился его сдерживать. Именно поэтому я смело брал Розу за руку, когда мы гуляли. Мы гуляли с ней везде: в парках, в лесах, по улицам и мостовым, по дворам, по подвалам, по стройкам. Нам было плевать, где находиться, главное, чтобы могли держаться за руки. Я смотрел на ее лицо – оно не менялось, только брови и задний фон. У меня все также бегали мурашки от ее прикосновений, и я стал почти зависим от них, научился получать удовольствие.
Роза больше не спрашивала меня о Люцифере, я и сам вспоминал о нем, будучи только дома или в университете. Пару, тройку раз мы с Розой прогуливали пары. К моему великому изумлению она согласилась легко и быстро. В университете она тщательно записывала все лекции, на коих присутствовала, а я в основном тщательно разглядывал ее – я не мог насмотреться. Я практически привык к ее черным бровям.
Лекции я слушал краем уха, но никогда не записывал, я просто не мог записывать тот бред. Меня все устраивало, но то, чему профессора пытались научить нас, не укладывалось в голове. Как оказалось, странные названия и содержания лекций не были розыгрышем для первокурсников. Я также не понимал, для чего в аудиториях поднимались такие жуткие темы.
Где-то под конец октября у меня был тяжелый день. Я помню его до сих пор. Мы с братом появились в университете к первой паре (вообще, я заметил, что по расписанию, практически каждый наш день начинался с первой пары, то есть с 9 утра). Та лекция была у нашего куратора – профессора Трокосто. Некоторые пары проходили смешено с 2А, а такие пары, как иностранный язык проходили отдельно, плюс группу делили еще на две: одна учила итальянский, вторая – немецкий. Я и Роза учили немецкий, брат – итальянский.
С профессором Трокосто мы встречались три раза в неделю и, честно говоря, эта рожа начала мне надоедать, а его лекции – тем более. Каждую пару он смотрел на нас с братом влюбленными глазами и глубоко вздыхал. И каждый раз, заметив наши изумленные выражения лиц, он говорил, что близнецы – это потрясающе и мы в этом убедимся в будущем.
В тот день он пришел и начал читать лекцию, которая потрясла меня до глубины души, потому что до этого он давал только кучи мудацких определений.
– Общие сведения по предмету закончены! – заявил он, окинув нас взглядом. – С этой лекции мы начинаем раздел, изучающий ложь, как уникальное качество человека. Вдумайтесь в это: уникальное качество человека! Ни у кого больше в мире такого качества нет, ни у животных, ни у рыб, ни у насекомых, ни у кого, только у человека. Только человек может орудовать ложью во всех своих деятельностях