Когда Гурни двинулся по дорожке, дверь отворилась и на широкое каменное крыльцо выскочила женщина, по всей очевидности, не замечая его. Одета она была по-простому, словно бы для какой-нибудь легкой работы в саду, на что указывали также маленькие садовые ножницы у нее в руке.
Гурни дал бы ей лет пятьдесят с небольшим. Во внешности женщины более всего привлекали взгляд волосы: снежно-белые, подстриженные короткими ступеньками, с неровными рваными прядками вокруг лица и шеи. Мать Гурни тоже носила такую прическу, когда она впервые вошла в моду во времена его детства. Он даже название припомнил: «артишок». Слово это, в свою очередь, вызвало у него мимолетное беспокойство.
Она с удивлением посмотрела на Гурни.
– Простите, не слышала, как вы подъехали. Как раз собиралась кое-чем тут заняться. Я Полетта Парли. Чем могу помочь?
За время пути в Лонг-Фоллс Гурни обдумал несколько вариантов ответа на вопрос о поводе его визита и остановился на тактике, которую мысленно окрестил «тактикой минимальной честности»: рассказывать достаточно правды, чтобы не поймали на лжи, но так, чтобы не возбудить ненужного беспокойства.
– Да сам еще не знаю, – он улыбнулся невинной улыбкой. – Можно мне тут немного пройтись?
Ее непримечательные карие глаза словно бы оценивали его.
– Вы уже бывали тут?
– Это мой первый визит. Но у меня есть карта, скачал из «Гугла» и распечатал.
На лицо Полетты Парли набежала тень скептицизма.
– Постойте минуточку. – Она повернулась, скрылась в коттедже и чуть погодя вернулась с красочной брошюрой. – Может пригодиться – просто на случай, если ваша гугловская карта не слишком вразумительна. – Она помолчала. – Проводить вас к месту упокоения кого-то из ваших друзей или родственников?
– Нет. Но спасибо. Такой чудесный день. Я предпочел бы побродить немного сам.
Она озабоченно посмотрела на небо – хоть и голубое, но наполовину затянутое тучами.
– Говорили, может пойти дождь. Если вы назовете имя…
– Вы очень добры, – отозвался он, отступая назад, – но я сам.
Вернувшись на маленькую парковку, Гурни увидел на другой стороне вымощенную плитками дорожку, что вела под увитую розами шпалеру, рядом с которой висела табличка «Вход для пешеходов». Пройдя в арку, он оглянулся. Полетта Парли все еще стояла перед домиком, глядя ему вслед с выражением озабоченного любопытства.
Гурни не потребовалось много времени, чтобы понять, что именно имел в виду Хардвик, характеризуя «Ивовый покой» как «то еще местечко». Оно не слишком напоминало другие кладбища, где ему приходилось бывать.