Рор подчеркивал, что имеются фотографии, которые присяжным будут, без сомнения, продемонстрированы, но делать это не спешил, он хотел извлечь как можно больший эффект из присутствия в суде выдающегося специалиста по химии и фармакологии курения. Фрике вел себя как настоящий профессор. Он популярно описывал скучнейшие научные и медицинские процессы, избегал высоких слов и старался, чтобы присяжные поняли то, что он хотел до них донести. Свидетель был убедителен и ничуть не скован.
Когда судья Харкин объявил перерыв, Рор сообщил суду, что доктор Фрике останется в зале до конца дня.
Обед уже ждал присяжных, его подавал сам мистер О’Рейли, который принес свои искренние извинения за то, что случилось накануне.
– Бумажные тарелки и пластмассовые вилки? – сказал Николас, когда присяжные рассаживались за столом. Сам он не сел. Мистер О’Рейли посмотрел на Лу Дэлл.
– Ну и что? – спросила она.
– А то, что мы специально оговорили, что хотим есть на настоящих тарелках и пользоваться настоящими вилками. Разве не так? – Голос его начинал звенеть, и некоторые присяжные смущенно отвернулись. Они просто хотели есть.
– Что плохого в бумажных тарелках? – нервно спросила Лу Дэлл, ее челка затряслась.
– Они впитывают жир, не так ли? Становятся масляными и оставляют следы на столе, понимаете? Вот почему я особо просил, чтобы тарелки были настоящими и вилки тоже. – Он взял белую пластмассовую вилку, переломил пополам и выбросил в мусорную корзину. – И что бесит меня больше всего, Лу Дэлл, так это то, что в этот самый момент судья Харкин, адвокаты, их клиенты, свидетели, служащие суда, зрители – все, кто имеет отношение к процессу, обедают в хорошем ресторане, пьют из настоящих стаканов, едят на настоящих тарелках, настоящими вилками, которые не переламываются пополам. И заказывают хорошую еду из весьма богатого меню. Вот что меня бесит. А мы, присяжные, самые главные действующие лица этого проклятого процесса, торчим здесь взаперти, словно первоклашки, ожидающие, пока им принесут печенье с лимонадом.
– Эта еда очень хорошая, – сказал в свое оправдание мистер О’Рейли.
– Думаю, вы немного преувеличиваете, – заметила, обращаясь к Николасу, миссис Глэдис Кард, чопорная маленькая дама с седыми волосами и сладким голосом.
– Тогда ешьте свой мокрый сандвич и не вмешивайтесь, – весьма грубо огрызнулся Николас.
– Вы что, каждый раз за обедом собираетесь валять дурака? – обратился к Николасу Фрэнк Эррера, отставной полковник откуда-то с Севера. Эррера был невысок, но осанист, с маленькими ручками и, как выяснилось, собственным мнением по любому поводу. Он один по-настоящему огорчился из-за того, что не его избрали председателем жюри.
Джерри