В ответ на это можно было бы сказать многое, но шок странным образом воздействует на людей, вызывает у них отвращение и отрицание и вместе с тем повергает в ступор. Женщина опять заговорила, поначалу сбивчиво, затем – все более решительно. Она вынула откуда-то тоненькую папку и стала показывать что-то, лежавшее внутри, затем протянула это нам, но мой слух отказывался воспринимать выдаваемые ею звуки. Я услышала только слова миссис Бакстер.
– Это ваше свидетельство о рождении? – Миссис Бакстер прищурилась и поднесла бумагу ближе к глазам, а затем стала похлопывать себя по карманам, ища очки.
– Я знаю, что ее имя там не фигурирует, однако у меня нет записей из книги регистрации актов об усыновлении. Пока что нет. – Женщина откашлялась. – Я связалась с местными властями, но это довольно сложный процесс, поскольку мне приходится обращаться к консультанту. Тем не менее у меня есть еще вот это.
Она опустила руку в сумку и вынула оттуда кучу тряпья. Нет, это было не тряпье, а холщовая сумка, сметанная грубыми, неровными стежками, словно сшивший ее человек не знал толком, что делает. За долгие годы сумка пожелтела, от нее слегка пахло плесенью, а вышивка крестиком – неловкий узор стежков, проходивший по краю, – утратила цвет. Женщина сунула туда руку и извлекла маленький зеленый джемпер, крошечную шапочку из овечьей шерсти и штанишки, сшитые из той же грубой зеленой ткани. И, наконец, тонкую тетрадь, напоминавшую буклет, очень потрепанную, как будто ее часто читали или просто держали в руках. Я машинально потянулась к ней, но миссис Бакстер оказалась проворнее. Она водрузила на нос очки, быстро взяла тетрадь и принялась торопливо ее листать. У меня в ушах по-прежнему стоял странный звон… Я заметила, что миссис Бакстер сильно побледнела.
– Откуда это у вас? – спросила она, тщательно выговаривая каждое слово. Теперь в ее голосе появились стальные нотки, и я заметила, что ее рука крепко сжала тетрадь.
– Мне дала ее моя мать. То есть моя приемная мать. – Женщина продолжала держать в руках детскую одежду, и, видя, как встревоженная миссис Бакстер сжимает тетрадь, нерешительно протянула руку, чтобы забрать ее. Когда миссис Бакстер не вернула тетрадь, незнакомка провела рукой по маленькому джемперу. – Простите меня, – сказала она. – Мне действительно очень хотелось бы с ней поговорить. Скажите, это возможно? Я знаю, что ситуация несколько необычная, и не собиралась сваливаться как снег на голову. Вообще-то я так не поступаю. Но я просто не могла сидеть дома и ждать, ждать, ждать, когда что-нибудь случится. Понимаете, это ад – сидеть и ничего не делать. И я подумала, что смогу увидеться с ней… Господи, я так сумбурно говорю! – добавила она и вздохнула. – Извините. Меня зовут Фиби. Фиби Робертс. А вы, скажите, вы – ее дочери?
И именно в тот миг, когда она протянула руку, наверху скрипнула, открываясь, дверь. Миссис Бакстер наконец-то пришла в себя. Не обращая внимания на протянутую руку, она попятилась, а затем вытолкала нас с Венетией через парадную