И пока затягивались ремешки наручей и поножей, Рониен в который раз обсуждал с Илукаром то, что тревожило его.
– Так ты уверен, что некромант не воспользуется атакующими заклинаниями?
– Да, я уверен – насколько может быть уверен верховный маг Аниара. Я и мои братья превосходим врага и его приспешников в знании сил воды и воздуха и ни в чем не уступаем им в магии земли и огня. Первым напасть он не решится, зная то же, что сейчас сказал тебе я: его помыслы будут лишь о том, как защититься от смертоносного града или огненных ос. Но если мы обрушим на него свою мощь и сомнем хранящие его войско оболочки – вот тогда враг может ударить…
– А как насчет темных заклятий смерти?
– Черная магия некроманта – лишь извращенный элемент магии земли; а стихия земли – самая медленная из всех четырех стихий. Она не годится для скоротечной битвы. Враг может наслать чуму и язвы, как это было во всех западных провинциях, может высосать дух и храбрость из воинов моровым поветрием – но на это ему потребуются недели и месяцы! И то только в том случае, если я буду бездействовать… Нет, принц, сегодня ты можешь не опасаться магических атак некроманта.
– Ну что ж, тем лучше, – и в голосе Рониена появилась уверенность человека, принявшего окончательное решение. – Тогда пусть исход боя решится силой оружия – и только! Ни ты, ни твои братья не должны использовать магию иначе как для защиты, лечения или поддержания боевого духа воинов. Во всяком случае, до моего следующего приказа. Мечи, топоры и копья приведут нас к победе! А шепот знающих губ и ритмичный стук посохов оставим для праздника в ее честь: нам понадобится твое мастерство для фейерверков и веселых иллюзий.
Илукар улыбнулся в густую белую бороду:
– Хорошо, мой принц!
«Сегодня все решится, – подумал он. – Теперь я наконец ясно вижу это. Если ты и станешь королем, то не в день своей коронации, а сегодня: в день своей величайшей победы или самого сокрушительного поражения…»
Когда они вышли из шатра, и принц в тяжелых доспехах садился на коня, к нему приблизились его военачальники.
– Войска строятся, сир! – сказал герцог Орейн, и слова его прозвучали странно громко во внезапно затихшем лагере: он был уже почти пуст, лишь несколько запоздавших воинов спешно готовились к битве.
– Все так, как я приказывал?
Герцог кивнул:
– Две линии пехоты, легкая конница на флангах – и тяжелая кавалерия позади в центре.
– Принять удар, заставить противника увязнуть, потом окружить и – сломить лавиной тяжелых конников, – принц с сомнением покачал головой. – Самый простой и самый испытанный способ разгромить врага.
– И самый надежный! – уверенно добавил герцог.
– Так-то оно так,