Для примера многочисленных преступлений государства против свободы слова и СМИ достаточно упомянуть британский суд над автором «Робинзона Крузо» Даниелем Дефо, приговоривший писателя в 1702 г. к позорному столбу и тюремному заключению за памфлет «Кратчайший способ расправы с диссидентами»
К слову, в России документальное регулирование взаимоотношений государства со СМИ происходило с большой оглядкой на опыт стран Западной Европы. Например, графа 6 Заявления о регистрации СМИ в России и в начале XXI в. содержала требование об указании тематики и/или специализации того или иного конкретного масс-медиа[5]. Но это условие произошло, кажется, напрямую от тех далеких времен, когда мысль о необходимости ограничить перечень тематик, освещаемых в одном конкретном издании, пришла в голову кому-то из французских чиновников эпохи кардинала-герцога Ришелье: 30 мая 1631 г. Теофраст Ренодо получил королевское разрешение на публикацию в своей La Gazette официальных новостей и объявлений с условием запрета на публикацию сообщений по другим тематикам. Нарушение такого запрета с тех далеких пор служило рычагом давления на свободу слова, и именно этот инструмент воздействия на СМИ сохранило в своем арсенале российское законодательство в XXI в.
Еще один показательный в этом смысле пример – требование к печатным СМИ о предоставлении властям так называемого «контрольного экземпляра», которое благополучно перекочевало из российских цензурных уставов XIX в. в соответствующее постановление Временного правительства, затем из него – в советское законодательство, а оттуда – в требования к печатным СМИ «новой» России на рубеже XX–XXI вв. Наличие этих экземпляров во все времена позволяло властям заняться расследованием правомочности тех или иных публикаций и привлечь к ответственности тех, кто, возможно, допустил нападки на государство. Однако и это замечательное «новшество», как и ограничение освещаемых тематик, появилось в текстах российских цензурных уставов не из ниоткуда, а напрямую из германского закона о печати образца 1874 г., составленного по инициативе Отто фон Бисмарка. «Железный канцлер» тогда же потребовал, чтобы в закон о печати