Кейн стал оттаскивать самые эластичные стволы в одну сторону, чтобы потом сделать из них подобие хижины. Те, что потверже, и значит посуше, более старые, он отволок на открытое место пляжа и стал долго и нудно их разламывать на небольшие дровишки, делая «домик» для костра. Руки уже заметно поранены. Регенерация замедлилась. Ещё мелкие волокна вбивались в кожу и доставляли адский дискомфорт. Наполовину с алым цветом, на песке уже красовалась горка серо-болотно-светлых дров.
Теперь граф решил заняться своим ужином. А костер разожжет попозже, когда вернется с морской охоты, ему нужно подкрепиться, иначе остатки сил потратит и не сможет вообще ничего поймать. А уж потом со сверхскоростью и «сверхтрением» он и огонь добудет и дом построит и сына попробует сделать… может быть…
Кейн развернулся к горизонту и пошел прямо на прибой. Солнечный диск стал медной монетой и окрашивал волны в алый цвет. Мужчина вошел по пояс в воду, а потом и вовсе скрылся под барашками волн.
Магичка в это время уже в который раз в густой растительности искала свой клинок, брошенный вверх. Ей стало жалко зверушек ловить. На птицу рука не поднималась, на обезьяну не вставал аппетит, от питона еле сама спаслась. А вот кидаться в бананы клинком – это дело благородное. Но не плодотворное. Она поразмыслила, что молнией лучше не пытаться. Может и фрукт разнести на атомы. Магичка попробовала слевитировать на воздушных потоках, но для контроля за ветром ей уже не хватило сил от голода и недавней потери крови. Её саму же шибануло в кроны пальм и она мирно скатилась головой вниз обратно на грешную землю.
Крис решила все же попросить у графа помощи. Может он навалялся уже на песочке, лентяй такой, и соизволит достать со своим высоким ростом пару бананчиков им на ужин. Магичка уже раздирала заросли в направлении побережья.
Когда Тормента вышла на открытый пляж, она узрела картину, поражающую её чувство собственного женского такого амазонского достоинства. Граф волок по песку из воды акулу.