– А какая моя судьба, гуру?
Китаец молчал. Он словно раздумывал, потом встал и зажег старую лампадку, осветившую своим тусклым призрачным светом комнату.
– Ты хочешь узнать свою судьбу, Ю Ли? Ладно! Только не бойся! Слушай и запоминай, я скажу тебе все, что должен сказать учитель своему ученику. И с этими словами Лю Мин Ген, полузакрыв глаза, стал медленно поворачивать в своих ладонях хрустальный шарик, прикладывая кончики пальцев к его поверхности, точно считывая с него информацию.
– Твоя судьба нелегка, Ю Ли, – глухим голосом промолвил китаец, не взглянув на меня и продолжая водить пальцами по шару. – Судьба твоя – как неизведанный путь в горах. Все будет у тебя на этом пути: будут подъемы, взлеты, твой звездный час пробьет уже скоро здесь, в Монголии. Но не впадай в эйфорию, ибо за подъемом идет спуск, иногда крутой – в пропасть. Первое серьезное испытание уготовила тебе судьба именно в горах, в заоблачной высоте среди ледников, где ты едва не погибнешь, но спасен будешь небесной силой. Это будет твое второе рождение, ибо ты наберешь силу, которая позволит тебе вынести еще более тяжкие страдания и горе – особенно в роковой год Черной обезьяны. Запомни этот год!
– За что же мне такая судьба? – вырвалось у меня.
– За какие кармические прегрешения?
– Нэ-эт! Это не то! – решительно мотнул головой Лю, перестав крутить в своих руках хрустальный шар.
– Страдание – не есть только расплата, наказание. Мы, буддисты, рассматриваем страдание как путь к своему очищению и духовному перерождению. У меня, как видишь, нет ни богатства, ни родных и близких (я знал, что Лю Мин Ген с детства остался сиротой, потеряв в годы политических репрессий своего отца – тибетского ламу-целителя, а затем и мать). И все же я не сетую на свою судьбу: я многое постиг, многому научился и сделал добра людям. Запомни: человек не раб своей судьбы, хотя она и запрограммирована там наверху. Человеку всегда дается выбор из двух или трех вариантов, как на распутье дорог. Ведь если ты встанешь на путь своего духовного прозрения