Тайна пролива «Врата скорби». Том третий. Василий Лягоскин

ту бесконечную пустоту, явившуюся вместо лиц Тани-Тамары и дочек. Сами собой потекли из глаз слезы; впервые в жизни не от водки, а от стыда, заполнившего организма. Он попытался еще раз дернуться, чтобы просить, умолять профессора о прощении; да хоть и на коленях. Но из железной хватки сержанта Левина, в которых он оказался, тоже было невозможно вырваться. А Света, его жена, ласково гладила огромной ладошкой по шевелюре командира, и голову заполняла удивительная свежесть. Командира рядом уже не было. Но тракторист, человек удивительно догадливый, и сейчас медленно приходивший в себя, понял – Кудрявцев скрылся внутри салона. Впрочем, он уже стоял в дверях, с сумрачным выражением лица.

      – Заходите, – махнул он рукой.

      Левин вопросительно посмотрел на Анатолия; потом на командира.

      – Все заходите, – разрешил полковник, и Никитин заполнился благодарностью к командиру, который первым догадался, а может, изначально знал – это не он, не Анатолий пытался размазать по дорожке профессора и всех остальных.

      – А кто? – задал он себе вполне законный вопрос, заходя в помещение, где два часа предавался расслабленной неге, – они?

      Тайки лежали на массажном столе; хрупкие, свободно помещавшиеся на широком ложе, еще помнившем тепло тела тракториста. Глаза их были закрыты; груди мерно вздымались. Они словно спали, спеленатые все тем же пластиковым ремнем.

      – Посмотри, Света, – приказал командир.

      Левина подошла к столу, и протянула обе ладони к голове одной из массажисток – Ради, или Нари; Анатолий, к собственному смущению, так и не научился их различать. И тут же просторное помещение заполнил крик, полный боли. Это закричала, отдернув руки, целительница. А через мгновение она уже билась в объятиях мужа, повторяя без устали: «Там Зло… Зло… Зло…».

      – Беритесь, – кивнул Анатолию с профессором командир; тело одной из массажисток уже лежало на его широком плече, – боюсь, Анатолий, что твой третий номер сейчас займут.

      Тракторист шутку не воспринял; он шагнул вперед.

      – Я сам, Алексей Александрович, – смущенно улыбнулся Анатолий, – ты уж прости меня.

      – Ничего, – ответная улыбка профессора была искренней, – хорошую встряску получил.

      – Левины, за мной! – это полковник скомандовал уже, спрыгнув на дорожку.

      Короткая хлесткая команда отрезвила рыдавшую Светлану быстрее мужских объятий. В длинный коридор, показавшийся Анатолию теперь настолько мрачным, что он перестал ощущать тяжесть на плече, они вступили все вместе. Вместе же поочередно «полюбовались» на лежащих неподвижно Нари и Ради – в камерах под номером «три» и» четыре». Да – именно так теперь воспринимал эти комнаты тракторист.

      – «Удовольствие» и «Прекрасная женщина», – вспомнил он перевод с тайского, – представляю, какое удовольствие будет для Швидке в соседнем, втором номере, когда эта страшная женщина очнется, и начнет колдовать.

      – Никакое