Уже 7 мая Константин Константинович описывает, как встретился со своим отцом великим князем Константином Николаевичем и имел с ним долгую, серьезную беседу. Обсуждались два судьбоносных для К. Р. вопроса: смена традиционной для его семьи флотской службы на сухопутную и женитьба.
Перед этой встречей Константин сильно волновался, опасаясь, что отец не поймет и не одобрит его планов.
В итоге Папá, конечно, расстроился, но неожиданно дал согласие и на перевод в пехоту, и на выбор невесты с одной лишь оговоркой: вступать в брак «…не из-за желания жениться во что бы то ни стало, а если полюблю».16
После разговора с отцом К. Р. с облегчением молился в своей комнате. «Теперь гора с плеч свалилась. Остается всего один важный вопрос: пошлет ли мне Господь вскоре супругу? Дай-то Бог, а то я гибну от скверных, неестественных17 страстей и наклонностей».18
Брак великий князь Константин Константинович видел не как формальный бюрократический акт, а как духовный союз, призванный изменить весь строй его мыслей и образа жизни. Потому чрезвычайно серьезно отнёсся к наставлению отца: «… если мне кто-нибудь понравится, например, дочь Маруси,19 не торопиться, а выждать, убедиться в своих чувствах и только тогда приступить с предложением».20
И великий князь отныне постоянно прислушивается к движениям своей души, пристально «всматривается» в собственные мысли и чувства. Но что может понять о них юноша, обреченный любить и жениться согласно долгу – по строгим сословным правилам?
Любовь к Богу великий князь уже узнал, но как разобраться с любовью к женщине? Разве что уповая на Божий промысел. И он непрестанно, горячо, страстно молился Господу, просил подать знак…
Первая встреча с потенциальной невестой состоялась в мае 1882 года в Гмундене. По свидетельствам в дневнике К. Р., Мари Ганноверская не произвела на него большого впечатления, хотя он отметил милое лицо, спокойную неторопливость жестов и… сходство с Мамá голосом и движениями.21
Ничего не решив, великий князь уезжает в Италию, однако к 20 мая возвращается в Германию для второго свидания с Мари. Но он все еще не уверен в выборе и 21 мая пишет в дневнике: «Я жду случайности и не женюсь на ком-нибудь только из желания жениться. Я жду минуты полюбить, и минута эта, надеюсь, наступит скоро».22
Мы так подробно останавливаемся на переживаниях великого князя в этот важнейший период его жизни, чтобы показать, насколько серьезно и трепетно было его общение со своей собственной душой. Насколько важно было ему научиться узнавать знаки Промысла Божьего и следовать им. Для человека творческого такой диалог – основа его самовыражения.
Христианский дух, прежде чем пронизать поэзию К. Р., его драму «Царь Иудейский», формировался и укреплялся