Данни чуть не утонул в этом самом унитазе.
Соседи с четвертого этажа услышали, как он боролся за жизнь, кричал, звал на помощь.
Полиция прибыла быстро и поймала обратившихся в бегство убийц. Данни нашли рядом с унитазом. Он лежал на боку, в полубессознательном состоянии, выхаркивал воду.
К тому времени, как подъехала машина «Скорой помощи», впал в кому.
Нападавшие, они заявились то ли за деньгами, то ли чтобы отомстить, то ли и за тем, и за другим, в последнее время не имели с Данни никаких дел. Они отсидели по шесть лет, только-только освободились и пришли, чтобы решить какой-то давнишний вопрос.
Данни, возможно, и надеялся, что полностью и окончательно порвал с криминальным прошлым, но в тот день ему пришлось расплачиваться за старые грехи.
Теперь на полу ванной лежали два смятых, влажных черных полотенца. Два сухих остались висеть на вешалке.
Душевая находилась в дальнем правом углу от двери. Даже с такого расстояния из-за пара и матовых стенок душевой Этан не мог разглядеть, есть ли кто внутри.
Приближаясь к кабинке, Этан попытался представить себе, какого Данни Уистлера он ожидал увидеть. С болезненно бледной, местами серой кожей, которая неспособна порозоветь от горячей воды. Сероглазого, с покрасневшими от кровоизлияний белками.
По-прежнему с пистолетом в правой руке, левой он ухватился за ручку дверцы душевой кабинки и, после короткой заминки, открыл.
Никого. Вода падала на мраморный пол и стекала в сливное отверстие.
Всунувшись в кабинку, он добрался до крана и выключил воду.
Внезапно установившейся тишиной он столь же явно объявил о своем присутствии в квартире, как если бы громко позвал Данни.
Нервно повернулся к двери в спальню, словно ожидая некой реакции, но не зная, какой она будет.
Даже с выключенной водой пар по-прежнему продолжал выходить из душевой, клубясь над стеклянной дверью и вокруг Этана.
Несмотря на пропитанный влагой воздух, во рту у него пересохло. Прижатые друг к другу, язык и небо с неохотой разлепились, как две половинки «велкро»[22].
Когда Этан направился к двери ванной, его внимание вновь привлекло движение собственного смутного и бесформенного отражения на затуманенном зеркале над раковинами.
И тут же, увидев невероятное, он остановился, как вкопанный.
В зеркале, под пленкой конденсата отражалось что-то бледное, такое же размытое, как и отражение Этана, но тем не менее узнаваемое: фигура то ли мужчины, то ли женщины.
Но Этан был один. Быстро оглядевшись, он не заметил ни какого-либо предмета, ни архитектурной формы, которые затуманенное зеркало могло бы выдать за призрачную человеческую фигуру.
Этан закрыл глаза. Открыл. Призрачная фигура в зеркале никуда не делась.
Слышать он мог только биение своего сердца, которое стучало все быстрее и быстрее, соревнуясь в скорости с отбой