Мысли метались: конец… стеклопакеты пока выдержат… и воздух может остаться, скопится под потолком… и что – медленная смерть от удушья… спасатели?.. да какие тут, к чертям, спасатели… разве что «тревожная кнопка»?… но пройдет ли сигнал сквозь толщу воды?…
За стеклом, на которое он продолжал оцепенело смотреть, почудилось какое-то движение. Кравцов вгляделся. Темный силуэт медленно выплывал из коричневого тумана – и оказался рыбиной, здоровой, толстобрюхой, карасем или карпом… Торпедовский пруд тоже затянуло, понял Кравцов. Рыбина почти уткнулась мордой в стекло, жаберные крышки медленно приоткрывались и закрывались. Неморгающий глаз смотрел тупо и равнодушно. Потом рыба сделала неуловимое движение хвостом и исчезла.
Кравцов провел рукой по лицу, стирая холодный пот. Он понял.
ЭТО СОН. ПРОСТО СОН.
Надо проснуться – и все. Крепко закрыв глаза, он сказал вслух: «Просыпаюсь!» – и снова открыл их.
Не изменилось ничего. Так же – или сильнее? – журчала вода. Так же клубился за окном коричневый туман.
Кравцов поднес левую руку ко рту и сильно стиснул мякоть ладони зубами. Боль пришла, настоящая, резкая, – но кошмар не развеялся.
Зато утихла паника и вернулась способность спокойно и трезво мыслить.
Не бывает такого, сказал себя Кравцов. Не потому, что не бывает никогда – в жизни всякое случается, – а потому, что противоречит элементарным физическим законам. Вагончик деревянный, лишь снаружи обшит кровельным железом. Плавучесть у него наверняка положительная. На временный фундамент он поставлен краном. Если закон Архимеда до сих пор действует, то при подобном катаклизме временное жилище Кравцова просто обязано было всплыть. Всплыть и покачиваться сейчас на поверхности возникшего водоема. Другое дело, если имелась бы жесткая связь, скажем, с вбитыми в землю сваями – но чего нет, того нет.
Понимание абсурдности и невозможности происходящего ничего в нем, происходящем, не изменило. Вода продолжала прибывать. Тусклый свет мигнул – но загорелся снова. Как показалось Кравцову – еще более тускло.
Задыхаться или тонуть не хотелось. Даже во сне.
Мы часто завидуем легкой смерти умерших во сне, подумал Кравцов. Говорим: счастливый, не мучился, заснул – и не проснулся. Возможно, это ошибка. Кто знает, что за кошмарные вещи творились с теми уснувшими в мире их сновидений и почему они на самом деле не проснулись…
К тому же всегда существовала крохотная вероятность просчета. Он мог что-то не учесть – что-то очень маловероятное. Например, полуметровый слой свинца под полом – говорят, именно такой вагон-неваляшку построили для императорской семьи после крушения на станции Борки.
Надо выбираться, понял Кравцов. Сон это или дикая явь, – надо выбираться. Но как?
Выход оставался один. Набрать побольше воздуха, распахнуть дверь, подождать, пока вода заполнит вагончик и встречный поток ослабеет – и плыть к поверхности.
Для