– Ты с ребятами расколол его? – Спросил шеф.
– Нет, – закачал Мартин головой, и его лицо немного нахмурилось.
– Упертый засранец, – злобно фыркнул начальник.
– Я сам удивляюсь, откуда в нем такая сила воли? Я думал, он расплачется, словно девочка и выложит все в подробностях, что натворил. А он упорно молчит, и ни одному из нас не удалось найти с ним точки соприкосновения. – Говорил Мартин, обдумывая, как поделикатнее сказать то, о чем он думает. – Шеф, а может, стоит чуть-чуть применить силу?
– Мартин, ты в своем уме? – Начальник поменял лицо до неузнаваемости. Светло-серые глаза расширились до предела, и казалось, зрачки слились полностью с белком.
– Я не говорю избивать до потери сознания, – Мартин пытался уточнить, что он имел в виду. – Просто надавить на него и вывести из зоны молчания.
– Вот из-за таких слов, Мартин, я и не хочу уходить на пенсию. Боюсь представить, что здесь будет происходить. – С укором смотрел шеф. – В моем участке, никогда и ни при каких обстоятельствах никого не избивают. Даже самого отъявленного и жестокого преступника. А знаешь почему?
Мартин лишь закачал головой.
– Потому что избиение со стороны полицейского говорит о его слабости и бессилии.
Мартин не совсем понял, о чем хотел сказать своими словами шеф, но не стал переспрашивать. Хотя от старого мудрого человека не скрыть во взгляде непонимание, поэтому начальник решил объяснить более понятным языком.
– Понимаешь, Мартин, каждый полицейский должен быть еще и психологом. Я бы сказал очень толковым психологом. Нужно знать слабые места преступника и давить на них с помощью слова. И когда убийца раскрывается перед тобой, он понимает, что проиграл. Ему не удалось вывести из равновесия тебя, меня или любого другого нашего коллегу. А самое главное он говорит правду. Но стоит применить силу, в первую очередь любой полицейский еще раз доказывает преступнику, мы, в действительности, против закона. Мы зло, каким нас любят величать. Но хуже даже история не про оборотней в погонах. А то, что мы можем правды вовсе не узнать. В конце концов, преступник сознается против своей воли и подписывает бумаги, хотя на самом деле все может быть не так.
– Я понял, шеф, о чем вы, – виновато ответил Мартин, еще раз убедившись, его начальник достойный человек и достойный полицейский.
Как правило, столько лет работая в полиции, очень часто охрана порядка забывает видеть и разделять положительное и отрицательное. Все смешивается в общую кашу, где хорошего попросту не видно, так как сама работа ничего доброго не несет. Тем более в таком отделе, где кроме маньяков, убийц, извращенцев, больше никого нет. Изо дня в день наблюдать за скрытой правдой тошно и это в какой-то степени уничтожает внутренние чувства. Все становится рутиной, на которую стоит реагировать сквозь