На грешной земле
Тропинку к Господу молитвой протоптала,
Терпела и, надеясь, не роптала.
И, наконец, увидев ясный свет,
Сказала: – Здесь неверующих нет —
На нашей грешной и многострадальной
Земле, под сводом церкви госпитальной,
Где люди, побывавшие в бою,
Марию – Богородицу свою —
Благодарят и Ей мольбы возносят,
Не для себя – для павших славы просят.
Наедине с Богом
Но, потеряв Отчизну и свободу, Я вдруг нашел себя…
Не будучи подобным Богу,
Нельзя соединиться с Ним.
Поэтому ищи дорогу,
Молитвой Господа храним.
Ищи к себе дорогу, значит —
Всесовершенному Ему.
И пусть беда вдали маячит,
Но ты взывай к Его уму.
Его глаголом жги ленивых,
Его руками строй и сей,
И пожинай хлеба на нивах,
И умножай число друзей.
С Его заклятыми врагами
Борись, их силы не боясь.
Прославь себя не кулаками,
Найди другую ипостась.
Дари любовь, храни как символ
Бессмертия своей души!
«Нет, я не раб, а блудный сын Твой!» —
Ему наедине скажи.
Материнство
Материнство жертвенное свято,
Вечна мысль: живи, сынок, живи!
Но Господь соединил утрату
С таинством Божественной Любви.
Теплит на иконах Русь Святая
Материнства негасимый свет.
Поддержи нас в горе, Всеблагая!
Верой зябкий мир души согрет.
Твой святой Младенец верно знает,
Для чего Он послан в мир земной.
У Марии сердце замирает:
– На всё воля Божья, мой родной!
Тучею нависла неизбежность:
Сердце к испытаниям готовь.
Взгляд Марии – боль, любовь и нежность,
Жертвенная Матери любовь.
Поддержи нас в горе, Всеблагая!
Верой зябкий мир души согрет.
Теплит на иконах Русь Святая
Материнства негасимый свет.
В День Белой Трости
Быть зрячим – руку помощи тянуть
Тому, кто зрение теряет.
Быть зрячим – выбрать милосердья путь:
Ведь что там впереди: кто знает?
Избавь нас от душевной слепоты,
Господь, и дай нам внутреннее зренье,
Восстанови сожженные мосты,
Соедини разорванные звенья!
И зрячий, и незрячий, на Твою
Любовь мы безрассудно уповаем…
Сегодня важно выжить, как в бою:
Спасем друг друга – благодать познаем.
Молюсь
Такое древнее «молюсь».
И не прибавить, не отнять…
Ее, твое, мое: – Молюсь…
Хоть Бога нам не увидать.
Такое давнее: «Молюсь».
И кто впервые прошептал?
Кому,