Райские сады. Андрей Бехтерев

быстро темнеет зимой, – сказал художник, закинув руки за голову, – когда темнеет мне всё время думается… какая-то мысль приходит…. даже не мысль, а так, что-то странное. Знаешь, вот часы, большие часы с маятником и идут тихо так. Тик-так, тик-так. Стрелки крутятся. А мне страшно. Я боюсь часов. Видишь ли, его называют временем. Все смотрят на часы и ничего не знают о нем… Мне всегда мерещится одна и та же картина. Вот представьте себе поле, огромное снежное поле, так что ни конца, ни края и по нему идет человек, человек почему-то в черном. И вот он идет, совсем не зная куда, а может быть и зная. И это все так издалека, так что только черная точка, бескрайнее поле и снег. Такая картина.

      Художник замолчал. Иванко тоже молчал. Тут совсем рядом послышались шаги. Граф оглянулся и увидел, как из темноты выплыла стройная фигура слуги.

      – Господин Лейбниц, я за вами, – раздался спокойный голос.

      – Хорошо. Я готов, – ответил художник, положив листочки себе на колени.

      – До свидания, граф, приходите, завтра или когда захотите. Я вам всегда буду рад.

      – Конечно, приду, – ответил Иванко.

      Слуга взялся за спинку кресла и аккуратно покатил художника сначала вокруг фонтана, а потом по одной из аллей.

      Вернувшись из сада, Иванко сразу пошел к Кате. Ему хотелось еще раз увидеть Аленку. У Кати хозяйничал великий Готье. Аленка, как ассистент хирурга на операции, подавала ему то рулетку, то ножницы, то иголку. Катя стояла в нижнем белье, как манекен и ее постоянно измеряли. Иванко вызвался помочь, но Готье оказался противным старикашкой. Он замахал на Иванко руками и попросил не мешать. Обменявшись с Аленкой улыбками, граф пошел к себе. Было уже поздно, но спать не хотелось. Он лег на кровать и смотрел на потолок, пока не задремал. Его разбудил стук в дверь. В комнату вошла Катя.

      – Еще не спишь? – спросила она.

      – Нет. Закончили с платьем? – спросил Иванко.

      – Почти. Завтра доделаем.

      Катя села на кровать. Иванко сел рядом.

      – Как там у нас? – спросила принцесса.

      – В деревне? – уточнил граф

      – Ага.

      – Всё также. Ничего не изменилось. Тебе от всех привет.

      – Спасибо. Не обиделись на меня, что я на похороны отца не приехала?

      – Нет, – отрицательно покачал головой граф. – Никто и не думал, что ты приедешь.

      – Могли бы и лучше обо мне думать, – усмехнулась принцесса.

      Граф промолчал.

      – Отчего он умер? – спросила Катя. – Я что-то так и не поняла.

      – Его свинья загрызла, – ответил граф.

      – Свинья? – удивилась принцесса. – Как это?

      – Перепил, уснул в луже, мимо проходила свинья, и горло ему перегрызла.

      – Мерзость какая, – принцесса поморщилась. – Свинья-людоедка. Не знала, что так бывает.

      – Она не людоедка. Просто папаша занял ее лужу. Не переживай, мы свинье отомстили, съели на поминках.

      – Шутишь так?

      – Да, шучу, – без улыбки сказал Иванко. –