– Стойте! – Крикнула я, выбегая из здания в надежде увидеть принесшего компас мужчину, но его нигде не было видно. Он словно испарился в толпе.
Вернувшись в офис, я еще около часа никак не могла взять себя в руки, только звонок Светки заставил меня поторопиться и все-таки закончить отчет.
Спрятав компас во внутренний карман сумки, я попрощалась со всеми и пошла домой. Возле выхода меня ждала Светка.
– Ой, Лер, ты что-то, и правда, неважно выглядишь. – Всплеснула руками она. – Что-то случилось?
– Да какой-то бомж дедушкин компас мне принес, представляешь?
– Ничего себе! Покажешь?
С трудом поборов в себе желание спрятать памятную вещь от чужих глаз и рук, я вытащила компас. Металлический корпус с инициалами, треснувшее, но все еще прозрачное стекло, показывающая на север стрелка – он все еще работал, как часы. Дед любил говорить, что таких вещиц уже не делают. Что сказать? Качество обалденное, с таким и в тайге очутиться не страшно.
– Прикольный компас, но обычный, таких раньше пачками делали. – Пожала плечами подруга.
Мне же отчего-то стало очень обидно. Неужели нельзя было проявить чуточку больше уважения к памятной для меня вещи? Я же ей сотню раз рассказывала, насколько близки мы были с дедом. Может быть, это единственное, кроме памяти, что у меня от него осталось? Выхватив компас из рук Светы, я засунула его обратно в сумку, окончательно решив больше никому его не показывать.
Глава 3. Тату салон, которого нет
Вечер, дом и тишина… Санька сегодня с четырех, так что можно немного отдохнуть, не торопясь готовить ужин. Встав у окна, я задумчиво разглядывала засыпающий город. Кое-где свет погас уже до утра, а кто-то, как и я, еще и не думал ложиться. Компас как-то незаметно скользнул мне в руки, словно живое напоминание о дедушке. Поглаживая знакомые с детства царапины, я впервые без слез вспомнила о дорогом мне человеке. «Дедушка». Это простое слово даже сейчас, спустя 7 лет после его смерти, вызывает в моей душе настоящую буру эмоций. Он был разным, плохим и хорошим, добрым и злым, правильным и неправильным. Он легко мог наколоть дрова, растопить печь или даже заштопать порванную рубашку. Более разностороннего человека я не знала, казалось, он может все. Нет, он не был идеальным, таких людей в принципе не существует. Бывало, дедушка был со мной очень строг, даже мог покричать. Просто, он занимал большое место в моей душе, поэтому очень многое прощалось. А потом… Потом мой дедушка сломался. Оказалось, что жить без любимой жены ему тяжело и сил уже почти не на что не осталось. Перед смертью он начал частенько прикладываться к бутылке, лишь изредка вновь становясь прежним – в наши редкие походы в горы. Там он никогда не позволял себе выпивать. Он всегда говорил, что никогда нельзя недооценивать гор.
– Лер, ты дома? – Вырвал меня из воспоминаний голос