Растительность, покрывающая склоны Акеларре, – темная, мрачная, угрюмая. Ее цвет приводит на память гигантскую вершину Литвы3 или цвет кипарисов, которые растут в трещинах каменистых холмов Аравии Петрейской – этот траурный, зловещий оттенок, печалящий душу и подавляющий настроение поэта, в восторге созерцавшего перед тем роскошные дары и прелести природы или радостную и простую красоту усыпанных цветами долин.
Откуда этот разительный контраст? Почему высится этот темный призрак среди столь замечательных красот природы. Потому что все, что связано с дьяволом, несет в себе печать презрения, придающую извечным красивым формам отвратительные очертания.
Акеларре оказалась в этом печальном положении. Ее вершину часто посещал князь тьмы, а в горных расселинах разносились отголоски богохульных песен, которые его восхваляли.
Многие, содрогаясь от ужаса, слышали эти звучащие в горах и нарушающие величественную тишину песни.
Встречаются и такие, что видели, как возносятся столбы черного дыма, чувствовали тошнотворный запах, доносящийся со стороны проклятой горы, и полагали, что дым вызван жертвоприношениями, которые совершают поклонники дьявола.
Кто же они, эти существа? Откуда приходят они, чтобы участвовать в своих ночных игрищах?
Простой житель гор в ответ на этот вопрос пожмет плечами и лаконично скажет: Eztaquit («Не знаю»).
Однажды появился слух – который быстро укоренился и разнесся – о том, как один ребенок открыл то, что происходило на вершине проклятой горы.
Вот, что об этом рассказывает предание.
Исар и Ланьоа были сиротами. Одному было семь лет, а второму – девять. Эти двое бедных детей, настоящие бродячие артисты, часто ходили по горам и зарабатывали на жизнь, исполняя сладкими детскими голосами баллады и народные песни. За это они получали ночлег на соломенной постели и полную тарелку еды. Во всей округе эти дети были известны и любимы за их печальную судьбу и за свое обаяние.
Тем не менее, они отличались друг от друга. Исар, младший из братьев, был красив, как яшма. Его длинные и ясные, как стебли кукурузы, локоны опускались на плечи и спину. Глаза его были чистейшего небесно-голубого цвета и глядели ласково и вместе с тем чрезвычайно просительно. Его губы были розовы, как цветы дикого гранатового