Свадьбу решили делать так: один день в городе и три дня у Феди. В деревне и мяса вольно, и места больше. А жить решили в городе, там Вере нужно было доучиться, а Федю отец устроит на завод. Свекрови будущей об этом сказали, с друзьями поделились радостью. Шли они как-то по деревне, взявшись за руки, а навстречу им – старая женщина, поровнялась с ними и вдруг говорит: «Что, зять, женишься, говорят?» А он: «Женюсь, а что?» – «Ну-ну, женись, если женилка будет работать», – сказала женщина и пошла себе дальше. Вера спрашивает Федора: «Ты же говорил, что не был женат, почему же она тебя зятем называет?» Федя отвечает: «Ну и что. У тебя ведь тоже жених в городе, вот и я с ее дочкой дружил, пока тебя не встретил».
Все вроде справедливо, какие тут могут быть укоры, и она промолчала.
Потом свадьбу справляли, все так славно было. Шум, смех, туфли прятали, продавали. Вдруг Вера увидела у забора ту бабку, что Федора зятем назвала. Стоит, а в руке метла и смотрит на Веру. Вера спросила местную девчонку, что была на свадьбе, кто, мол, это. Она и ответила, что не надо на нее смотреть, это, мол, местная деревенская ведьма. Вера поинтересовалась, красивая ли у нее дочь, а девчонка ответила, что Вера красивее.
Затем в сутолоке свадьбы Вера просто забыла про это. Счастливая была – замуж выходила. Ночью муж ее не тронул. Вера подумала: молодец, мол, жалеет ее, чтобы завтра не болела, ведь еще два дня гулять свадьбу. Но и после, и через неделю муж только целовал и миловал, но не трогал. Как-то под утро лежит он в темноте, курит и говорит: «Вера, поговори с моей матерью. Пусть бабок каких спросит, что мне делать. Неспроста это, ведь были же у меня женщины до тебя. Люблю тебя, а толку нет». Вера ему отвечает: «Нет, как хочешь, но мне стыдно об этом с твоей матерью говорить». Слово за слово, Федор и говорит: «Я знаю, чья это работа. Застрелю ведьму проклятую!» Тут свекровь выскочила из своей половины: ох, да ах. Говорит, что уже давно догадывалась, что у них не ладится. Видно, простыни проверяла. Она отбирает у Федора ружье, обещает поспрашивать у бабок, как и чем можно помочь. Но куда только не ходили и не ездили, толку не было.
Были в Алма-Ате у деда Гриши, а тот сказал, езжайте, мол, до Натальи, она средь нас моложе, посильнее будет, да и бабка ее много ей передала. Тут Вера залилась слезами, прося о помощи. Сказала, что подозревает, что муж ходит к другим женщинам, да и пить начал. Ругаться стали по пустякам, ведь восемь месяцев уже замужем, а все девка.
Я срезала концы ее волос, подпалила и начертила этим пеплом крест на ее животе, сотворила 12 молитв и посмотрела по лампаде, что там за дела. А узнав, велела Вере пойти к пастуху в деревне, дать тому водки, чтобы сделал срезки с рогов быка-трехлетки. Я дала заклинание на зелье, в которое она должна бросить в 12 часов ночи срезки с рогов быка, и строго предупредила, что, как только Федор пойдет