Ну и ночка. Кто бы подумал, что в ее возрасте она еще способна на такие яркие эротические сны? Да еще с Гэвином! Какой идиотизм. Она его даже не уважает. Как он умудрился выбраться из метафоры, в которой она его заточила на долгие годы?
Она открывает парадную дверь и, щурясь, выглядывает на улицу. Солнце сияет, стрехи дома обросли сверкающими сосульками. Кошачий наполнитель на ступеньках крыльца превратился в кашу; скоро там будет слой мокрой глины и лужи талой воды. Улица повержена в хаос: везде валяются отломанные ветки и все покрыто слоем льда толщиной сантиметров пять. Зрелище потрясающее.
Но в доме холодно и становится все холоднее. Придется выбраться в это огромное ослепительное пространство, чтобы купить еще дров, если получится. А может, удастся найти какое-нибудь убежище – церковь, кофейню, ресторан. Место, где есть свет и отопление.
Но это значит – покинуть Эвана. Он останется в доме один. Это нехорошо.
На завтрак у нее ванильный йогурт – прямо из пластикового стаканчика. Пока она ест, Эван сообщает о своем прибытии. «Возьми себя в руки», – объявляет он.
Она не понимает, что он хочет этим сказать. Почему она должна взять себя в руки? Она вовсе не распадается на куски, а просто завтракает.
– Эван, что ты имеешь в виду? – спрашивает она.
«Разве нам плохо было вместе? – Голос почти умоляющий. – Почему ты решила все испортить? Кто этот человек?»
Последние слова звучат уже враждебно.
– О ком ты? – спрашивает она. Ее охватывает дурное предчувствие. Ведь не может быть, что у Эвана есть доступ в ее сны?
«Констанция! – упрекает она себя. – Соберись. Почему бы ему не иметь доступ в твои сны? Ведь он и существует только у тебя в голове!»
«Ты знаешь, о ком я! – не отстает Эван. Голос раздается у нее за спиной. – Этот человек!»
– Мне кажется, ты не имеешь права задавать мне такие вопросы, – она оборачивается, но за спиной никого нет.
«Почему? – Голос Эвана слабеет. – Возьми себя в руки!»
Уж не тает ли он?
– Эван, у тебя в самом деле тогда была интрижка? – спрашивает она. Раз уж он решил выяснять отношения, то и она ответит тем же.
«Не меняй тему! Разве нам плохо было вместе?»
Голос стал какой-то жестяной, механический.
– Это ты вечно меняешь тему! – говорит она. – Скажи мне правду. Тебе все равно уже нечего терять, ты умер.
Вот это она зря сказала. Она вообще все сделала не так. Надо было его подбадривать и уверять в своей любви. И слова на «у» не стоило говорить, оно само выскочило, потому что она рассердилась.
– Нет, нет, я не то хотела сказать! – восклицает она. – Эван, прости, ты на самом деле вовсе не…
Поздно. Раздается едва слышный, крохотный взрыв: «пфф». И тишина. Эван исчез.
Она ждет. Тишина.
– Хватит дуться! Возьми себя в руки!
Она злится на него, но быстро остывает.
Она выходит на улицу, купить еды. Один тротуар какая-то заботливая душа посыпала песком.