Самые ранние сохранившиеся деревянные памятники жилой архитектуры в Москве относятся к XVIII столетию. Объясняется это главным образом частыми пожарами. Они «пожирали» иногда целые районы города. Один из первых больших пожаров, когда выгорел Кремль, случился 3 мая 1331 года. А в 1365 году в деревянной церкви Всех Святых от свечи начался пожар, уничтоживший не только жилые дома, но и дубовые стены и башни Кремля, построенного Иваном Калитой. В летописи этот пожар назван Всехсвятским. После Всехсвятского пожара, зимой 1366 года, Дмитрий Донской начал строительство стен и башен Кремля из белого камня. В XV веке в Москве произошло шестнадцать больших пожаров, когда город выгорал полностью, а в 1493 году Москва горела дважды. Историки подсчитали, что за четыре с половиной столетия Москва тринадцать раз выгорала дотла и около ста раз частями. Только при Иване III, в 1493 году, появились первые противопожарные правила, а спустя полтора столетия – должность «объезжего головы», который должен был контролировать их соблюдение. Люди, специально поджигавшие дом, так называемые «зажигальщики», карались смертной казнью. Царь Алексей Михайлович в грамоте от 1668 года повелел: «Будет загорится в Кремле городе, в котором месте ни будь, и в тую пору бить во все три набата в оба края по скору…» С тех пор о пожаре стали извещать колокольным звоном. Количество пожаров стало сокращаться с началом производства обожженного кирпича и с появлением ручных пожарных насосов.
Пожар Большого театра, 1853 г.
Большие пожары случались и позже, и не только в Москве. 17 декабря 1838 года полностью сгорел Зимний дворец в Петербурге. Николай I лично руководил его тушением и спасением художественных ценностей, которые складывали вокруг Александровской колонны. А спустя пятнадцать лет в Москве сгорел незадолго до того восстановленный Большой театр. В пожаре погибли семь человек, убыток составил огромную сумму – восемь миллионов рублей.
О реальном характере древнего жилища сегодня можно говорить лишь предположительно, но его изучение возможно. «Образ дома создавался на основе представлений жителей о доме и семье, о традициях и религиозных воззрениях. Неизменность этого образа, его консерватизм особенно заметны при изучении как сельского, так и городского деревянного русского жилища»[5].
Ситуация с деревянным строительством на Севере была особая. «Деревянное зодчество Русского Севера – суверенный мир, как бы выпавший из времени. Внешние влияния на него были минимальными. Он рос и формировался по собственным законам»[6].
Историк деревянного зодчества И. Н. Шургин, вспоминая свои поездки вместе с реставратором Б. П. Зайцевым, связанные с обследованием деревянных церквей Подмосковья, пишет, что «…мы тогда никак не думали, что большинство из них исчезнет еще при нашей жизни»[7].
В Москве, в пределах Белого города, деревянных храмов почти не осталось уже к концу XVII века.