«Браво! – воскликнул фехтовальщик Пало Барба, тоже порядком выпивший. – И знаете что? Таков и мой символ веры!» Он выхватил шпагу и высоко поднял ее – лучи фонаря отсвечивали от клинка: «Для меня шпага – то же, что для капитана его „Варгас“!»
«Папа! – возмутилась рыжая Эдви. – И все это время мы думали, что ты – добропорядочный пансогматист!»
«Будь добр, вложи клинок в ножны, – посоветовала инструктору супруга. – А то еще ненароком отрежешь кому-нибудь ухо».
«Кто, я? Ветеран фехтования? Как у тебя язык поворачивается? А? Ну ладно, так и быть. Перекуем меч на еще один кубок вина!»
Беседа продолжалась. Дордолио важно прошелся по палубе, остановился напротив Рейта. Помолчав, он произнес игриво-снисходительным тоном: «Приятная неожиданность – встретить кочевника, связно излагающего логические умозаключения и разбирающегося в тонкостях психологии».
Рейт улыбнулся Тразу: «Не все кочевники – шуты гороховые».
«Вы меня ставите в тупик, – объявил Дордолио. – Где именно находится та степь, откуда вы родом? Какого вы племени?»
«Отечество мое далеко. Народ мой рассеялся во всех направлениях».
Дордолио задумчиво потянул себя за ус: «Дирдирмен считает, что вы стали жертвой амнезии. По словам Синежадентной принцессы, вы дали ей понять, что происходите из другого мира. Парень-кочевник, знающий вас лучше всех, ничего не говорит. Должен признаться, меня одолевает любопытство – простите за назойливость».
«Любопытство – признак мыслящего человека», – ответил Рейт.
«Да-да. Позвольте задать один вопрос, хотя я безусловно допускаю его абсурдность, – Дордолио искоса, осторожно следил за Рейтом. – Считаете ли вы себя уроженцем другой планеты?»
Рейт смеялся, подыскивая подходящий маневр, потом сказал: «Существуют четыре возможности. Если я действительно пришелец из космоса, то мог бы