И дело не в том, что здесь нет науки, так как на науку не только нет денег практически, но нет и теоретически, не только нет, но, оказывается, и не надо, – но в том, что автор не замечает, как легко доказать, что его призыв является фарисейским.
Ибо:
– Для того, чтобы отказаться от денег – надо сначала их иметь.
Зачем призывать ученых работать бесплатно, если они и так это делают давно. Давным-давно.
Продолжение эссе Фарисеи
И Петр прав и Евгения жалко. Это фраза неверна. Научные работники говорят, что это простое решение спора:
– Кто прав? Евгений или Медный Всадник?
Здесь, как это часто бывает, наблюдатель поставлен вне закона. И Петр Первый прав, что поставил Россию на дыбы, и обыкновенного человека жалко, что он при этой каменно-медной поступи гибнет.
Так не бывает. Нет такого взгляда на Землю. Это взгляд на Землю из далекого далека. Где-то из Туманности Андромеды или с Альфы Центавра. Ученые смотрят на художественное произведение из окошка. Всегда считают себя внешними наблюдателями. Независимыми и объективными. Хотя уже существует Теория Относительности. Для литературы ее можно сформулировать так:
– Часть Наблюдателя всегда находится внутри художественного произведения. – Исследователь, читатель – это не тренер, а всегда играющий тренер. Он такой же ревизор художественного произведения, как Хлестаков Гоголя. Он участвует в событиях пьесы. Считают, что Хлестаков не настоящий ревизор. Наоборот, как раз настоящий. По-другому быть не может.
Тоже самое можно сказать и про Театральный Роман Михаила Булгакова. Один чиновник сказал, когда стало можно обсуждать Романы Булгакова:
– Теперь такого уже нет. – Имеется в виду, теперь никто не заставляет, как написано у Булгакова в Театральном Романе, писать обязательно роли и для пожилых, известных актеров, а не только для молодых и юных. Чиновник не замечает, что в романе Булгакова роли для пожилых, старых актеров написаны! А если написаны, чего теперь уж нет? Что изменилось?
По-другому быть не может. Это и доказал Эйнштейн. Это и есть Теория Относительности. Автор – это всегда герой романа. Все, в общем-то, это знают. Почему тогда поступают наоборот. Почему думают, что являются независимыми наблюдателями? Ведь очевидно, что фраза:
– И Петр прав, и Евгения жалко – это тавтология.
Тем более, эта фраза является просто завуалированной фразой:
– Петр прав. – И все. Никаких Евгениев. Как говорится, умер Максим, ну и так далее. – Слово на букву Х в его ослабленном значении с ним.
Предполагается,