Я Милана Смоленская – наследница, автор и главная героиня своей книги. С соавтором беда какая-то получилась. Надо продумать достойное решение.
Она подошла к высоким окнам. Замечательный вид. Париж такой разный, как жизнь. Но сейчас он великолепен. Всё так красиво, когда выбран правильный угол обзора. Может, в этом дело. Пора изменить свой взгляд на некоторые вещи, Смоленская. Пора, но я пока не готова думать – я люблю.
Снова зазвонил телефон. Снова Макс. Хватит уже строить из себя обиженную девочку, Милана. Обижаться на него нет смысла. Ты обижаешься на саму себя.
– Привет.
– В каком ты номере? – сразу перешёл к делу Макс.
Fuck. Мартина молодец, умеет поддержать и оказать оперативную помощь.
– Макс, я не хочу сейчас ни с кем общаться.
– Окей.
Он сбросил вызов. Странно.
Через пару минут в дверь постучали. Затем в номер уверенно вошёл Макс Легран. Порешал, король жизни. К чему играл в вежливость по телефону?
Вот фантазёрка-актриса-модель! Устроила себе роскошную печаль
Минутный порыв начать разговор с наезда и претензий пропал, когда он увидел её. Ослепительная просто. В смысле, вся в бриллиантах и золоте. И в каком-то длинном чёрном платье. Всё такое шикарное, и всего так много.
– Фотосет? – спросил он, просканировав номер взглядом.
– Нет, – Милана прошла вглубь номера и опустилась на диван.
– Шокотерапия? – с улыбкой предположил он.
Она удивлённо посмотрела на него. Он указал на золотые и серебряные обёртки, украшавшие низкий стеклянный столик.
– Да. Лечу шок шоколадом.
Милана, высоко подняв голову, пыталась смотреть на него, словно она императрица, а он провинившийся в чём-то подданный. А вообще-то всё наоборот.
– Ты чего на звонки не отвечала? – он сел напротив, заняв наблюдательную позицию.
– Не слышала, – тихо сказала она, опустив глаза.
Врёт. Я не один раз звонил. Не хотела слышать, скорее. Не люблю сложные разговоры.
– Поехали домой? – предложил он.
Она отрицательно покачала головой, всё ещё разглядывая свои туфли.
– Милана, что случилось?
Макс встал и подошёл к ней. Милана тоже резко встала, но отстранилась. Отошла от него к высоким окнам. Длинный шлейф платья скользил за ней по полу.
Странная картина. Слишком много роскоши, всё так декоративно, так театрально, что реальность ускользает. Властвуют вещи, чувства как-то подавляются. Так много всего внешнего, что с мыслями собраться нелегко.
Милана слишком, номер слишком. Но она обычно совсем не такая. Из украшений носит только свои