– Не бойтесь. Ваше дело будет разобрано законным порядком. Мы вам гарантируем.
Арестант ухватился за эту надежду. Или хотел ухватиться. Сигарета дрожала у него в пальцах.
– Я симпатизирую Национальному Движению, поверьте! Я признал свои политические ошибки… Мой брат – активный член «Фаланги»…
Покуда Фабиан Эстевес стучал в дверь, Фалько вывернул весь портсигар в руки Гомесу, и тот взглянул с благодарностью. Начальник тюрьмы проводил их обратно до ворот.
– Тут вот какое дело, – сказал ему фалангист на прощание. – По соображениям государственной важности этого арестанта надо бы на какой-то срок изолировать. Пресечь общение с сокамерниками.
– Постараюсь. Но вы же сами видели, какая тут у нас скученность, а дальше будет только хуже.
– Это приказ руководства «Фаланги» и генштаба каудильо. Необходимо сделать так, чтобы этот заключенный не контактировал с другими. Никто не должен знать, о чем мы тут с ним разговаривали.
Начальник тюрьмы в задумчивости сморщил лоб:
– И на какой же срок?
– Четыре недели – самое малое.
Начальник перевел дух:
– А-а, ну в таком случае сложностей не предвижу! Как раз вчера мне переслали документы. Через три дня суд. Исходя из опыта его предшественников, можно предположить, что…
В машине на обратном пути оба молчали. Не говорили ни о том, какая судьба уготована Паулино Гомесу Сильве, ни о чем другом. Сидя сзади – за рулем был юный и ко всему безразличный солдатик в штатском, – Эстевес листал свою записную книжку, а Фалько смотрел в окно. Вышли на улице Толедо и стали напротив друг друга, глаза в глаза, руки в карманах пальто. В отличие от Фалько, Эстевес был без шляпы. У фалангистов их носить было не принято.
– Когда отправляетесь? – спросил Эстевес.
– Завтра.
– По суше?
– Да.
– Перейти границу – дело опасное.
– Не впервой.
– Да, мне говорили.
Эстевес чуть улыбнулся – и сразу словно помолодел. Улыбка у него была грустная, будто слишком много он видел за краткий срок. Меланхолик какой, подумал Фалько, и все у него на лбу написано – и прошлое, и будущее. Такие долго не живут.
– А что еще вам сказали?
– Достаточно. Как, полагаю, и вам обо мне.
– Всегда хорошо знать, с кем сел играть.
Он полез за портсигаром, но спохватился, что там пусто. Фабиан Эстевес смотрел сквозь него, словно вглядывался в какую-то даль. Накануне адмирал рассказал Фалько, что, когда красным удалось ворваться в северное крыло Алькасара и поднять свой флаг над развалинами, Эстевес был одним из пяти добровольцев, которые с одними пистолетами по приставным лестницам и по веревкам сумели взобраться туда и выбить противника.
– Я говорил вчера вашему шефу, – нарушил молчание Эстевес, – что будете работать с первоклассными бойцами. Надежные, отважные товарищи.
– Другие там не справятся, – согласился Фалько.
– Они понимают, как рискуют. Вы можете полностью доверять людям, о которых