Автомобиль наконец замедлил ход, пробираясь между такими же, Михаил вертел головой, рассматривая перетяжки реклам над дорогой, фонарные столбы, семафоры на перекрестках дорог.
Азазель бросал короткие реплики, иногда поясняя, но еще чаще его объяснения запутывали еще больше. В центре города дома из монолитного камня, все солидные, смотрятся старинными в сравнении с торчащими в небо блистающими башнями из стали и пластика.
Михаил не заметил, как автомобиль, повинуясь баранке руля в ладонях Азазеля, прижался к бордюру и остановился, неподвижный, как придорожный валун.
За всю дорогу Михаил не слышал, чтобы в автомобиле ревело его механическое сердце, как там под ногами дальнобойщика, так и сейчас абсолютная тишина, но Азазель повернул ключ тем же жестом, словно заглушал бесшумно работающий мотор.
– В этом доме, – произнес он, не поворачиваясь к Михаилу, – на двенадцатом этаже. Видишь вон на первом витрины ювелирной ерунды? Прямо над нею строго наверх отсчитывай двенадцать окон, слева от двенадцатого еще три, плюс просторная лоджия. У него богатые апартаменты. На небесах живут поскромнее, верно?
– А ты идешь? – спросил Михаил.
– Подожду здесь, – ответил Азазель с заминкой. – Не люблю насилия. Да ты не думай, бежать не стану. От тебя не скроешься, знаю. Просто мы с ним хоть и не дружили, но как-то неловко… Будто предал.
Михаил взглянул с надменным изумлением.
– Чего-чего?… Разве для тебя предательство не было привычным состоянием? К тому же он все еще ангел, а ты демон.
– Михаил, – ответил Азазель со вздохом. – Многое в мире изменилось.
– Ничего не изменилось, – отрезал Михаил.
– Это в твоем не изменилось, – произнес Азазель. – Думаю, по замыслу Творца там и не должно ничего меняться. Главное, во что ты пока не поверишь, происходит по его замыслу здесь…
Михаил, не дослушав этот бред, вышел из автомобиля, негромко хлопнув дверцей. Дом богатый, солидный, выстроен в чуточку консервативном стиле, даже с небольшой чугунной оградой и просторной стоянкой для автомобилей, хотя в таких домах для каждой квартиры предусмотрен подземный, как говорит Азазель, гараж.
Консьерж приоткрыл окошко.
– Простите…
– Я к господину Закирову, – ответил Михаил солидно, как и инструктировал Азазель. – По делам бизнеса.
Он перехватил оценивающий взгляд на свои часы в корпусе из дорогого металла и с россыпью бриллиантов, на свисающее с шеи украшение с крупным бриллиантом, на костюм, даже сам Михаил ощутил, что смотрится в этом мире уверенно и солидно.
– Проходите…
Красный огонек сменился зеленым, а решетка моментально запрыгнула обратно в щель. Михаил направился к лифтовому ряду, там тут же приглашающе открылись двери ближайшего.
В лифте с двух сторон в потолке видеокамеры, словно одной недостаточно, домовый комитет подчеркивает заботу о солидных жильцах. Михаил хмуро подумал, что и такие мелочи он уже понимает,