Хлопуша заморгал глазами.
– Погоди… Так ты… Ты…
– Я не парень. И зовут меня не Лесан. Я – Лесана.
Некоторое время Хлопуша с изумлением пялился на девку, потом обхватил голову огромными ладонями и простонал:
– Меня одолела девка!.. Мыслимо ли такое?
– Тебе не в чем себя упрекнуть, – сказала Лесана, прищурив серые спокойные глаза. – Ты дрался яростно и умело. Никогда прежде у меня не было такого сильного противника.
– И все же ты меня одолела, – с мрачным отчаянием констатировал Хлопуша. – Если бы я знал, что ты девка, я бы не сдался. Скорее уж позволил бы сломать себе руку.
Лесана улыбнулась.
– Кажется, ты собирался отправиться на поиски ествы? Если это так, то раздобудь по пути и хороших лошадей.
Хлопуша тяжело вздохнул.
– Н-да… Не думал, что бывают такие девки, как ты. Но нам понадобятся не только лошади, но и оружие.
– У меня есть все, что нужно, – сказала на это Лесана. – А о себе позаботься сам.
Она снова натянула шапочку на голову и убрала под нее волосы. Глядя на девушку, Хлопуша вдруг понял одну вещь, от которой ему стало и приятно, и неуютно одновременно. Парень, с которым он дрался на помосте, оказался не просто девкой, а красивой девкой. Тонкий стан, длинная шея, нежный овал лица, огромные глаза и чувственные губы – не заметить все это мог лишь полный дурень.
«Я и есть этот дурень», – с досадой подумал Хлопуша.
– Сейчас мы разойдемся, – сказала Лесана. – А на рассвете встретимся – на этом же месте. Ты приведешь лошадей.
– А ты? – поинтересовался Хлопуша. – Чем будешь заниматься ты?
– Я схожу в лес и соберу кой-какой травы.
– Зачем?
Лесана едва заметно усмехнулась и коротко ответила:
– Пригодится.
Хлопуша был недоволен тем, что выслушивает распоряжения от девки. Однако все в ее облике говорило об одном: откуда бы ни прибыла Лесана, но там, в своей стране, она явно была не из последних.
Поняв это, Хлопуша скрепя сердце заставил себя привыкать к мысли, что отныне верховодить им будет молодая девка.
14
Прошка Суховерт был доволен своей жизнью. Не нравилось ему лишь одно, а именно: то, что он выглядел гораздо моложе своих лет. На улице прохожие называли его отроком, хотя по годам он давно уж был настоящим мужиком.
Впрочем, малый рост и худое сложение помогали Прошке в его деле. Разве смог бы он влезть в узкое окошко амбара, не будь он так мал да гибок? Да во всем Хлынь-граде не было такой дыры или такого переулка, в которые Прошка не смог бы протиснуться!
И все же иногда было обидно. Особенно когда молодые бабы не принимали его всерьез. Да и прозвище «ворёнок», которое дали Прошке взрослые воры, порою сильно его раздражало. В остальном же Прошка был удовлетворен своей жизнью и не желал в ней ничего менять.
Сидя за столом, Прошка хмуро смотрел на живого мертвеца, которого впустил и пригрел. Впервые