К тете приходили интересные гости, как правило, пожилые мужчины с «профессорскими» бородками. Они почему-то любили разговаривать со мной, хотя, казалось бы, что умного может изречь ребенок десяти лет? Тем не менее гости на полном серьезе интересовались моим мнением по таким вопросам, как: «Почему Наполеон пришел к власти именно тем способом, а не другим?», «По каким способностям он отбирал своих маршалов?», «Что делал бы Александр Македонский, если бы изначально у него было всего пятьдесят человек, а не целая армия?». Когда я обстоятельно отвечал на тот или иной каверзный вопрос, тетя радовалась и гордилась мной. К слову, мои успехи в школьном курсе математики никакой гордости у нее не вызывали.
У меня к двадцати годам голова была забита историческими фактами, сражениями и интерпретациями поступков полководцев. Причем из полководцев я больше всего знал о тех, которые стремились к власти.
Однажды произошел любопытный случай. Мы с тетей встретились на улице с одним ее знакомым, обладателем «профессорской» бородки. Рядом с ним шел какой-то мальчик, которого он представил как своего сына. Я разговорился с этим мальчиком и, к своему ужасу, выяснил, что тот тоже хорошо разбирается в военачальниках и битвах, характерах правителей, а также неплохо фехтует и занимается верховой ездой. Тетя сказала мне потом, что это все – чистая случайность, но кто же в такое поверит?
В те мои печальные двадцать лет я, с подачи тети и ее приятелей, вдруг оказался среди участников необычных соревнований. Они проводились неизвестной мне организацией и требовали знаний истории, логики, умения фехтовать и хороших результатов в легкой атлетике. В соревнованиях принимали участие только мужчины от пятнадцати до двадцати двух лет и весом менее семидесяти пяти килограммов. Второй премией было обучение в одном из лучших университетов Англии и большая стипендия. Первая премия оставалась неизвестной публике, но поговаривали, что это что-то очень крупное. Во время подготовки к этим соревнованиям я заметил явные признаки нервозности у моей всегда спокойной тети. В день перед финалом она сказала шепотом: «Артур, постарайся получить вторую премию. Сделай все, чтобы получить вторую премию, а не первую. Не спрашивай ни о чем, только поступи так, как я прошу!»
Что ж, я собирался последовать совету. Если вторая премия выглядела полезной и привлекательной, то какой смысл гоняться непонятно за чем, ведь удача и так идет в руки?
Мне удалось не без труда пройти почти все этапы соревнований. На заключительной стадии осталось лишь двое участников: я и парень лет девятнадцати, который воспитывался в строгих спартанских условиях. Мы разговорились с ним, и у меня создалось впечатление, что родители вовсе не любили его. Ведь любящий родитель балует ребенка, а не издевается над ним, подчиняя всю его жизнь бессмысленному режиму и непонятным целям. Впрочем, большинство участников происходили из таких вот странных семей. Еще почему-то было много сирот, которых воспитывали или приемные родители или строгие дальние родственники. Моя добрая тетя на общем фоне выглядела приятным исключением. Но, как бы там ни было, финальную схватку на шпагах я продул.
Тут, казалось бы, пришло время расслабиться. Вторая премия в кармане, просьба тети выполнена… но не тут-то было! Выяснилось, что предстоит еще одно состязание, «небольшой тест», как сказал «профессор-скобородый» судья. Нас с моим соперником отвели в небольшую комнату. Там, на столе, лежали две щепотки какого-то серого порошка и две горстки глины.
К каждому из нас придвинули эти ингредиенты и дали самое загадочное задание из всех, которые я получал в жизни.
«Порошок и глину руками не трогайте, – сказал судья. – Просто постарайтесь сделать так, чтобы глина изменилась. Пусть хоть цвет изменит, что ли. Или консистенцию. Что угодно пусть произойдет, меня устроит любое изменение. Каждого из вас уже подвергали сходной проверке, но вы были совсем маленькими и вряд ли это помните».
Ничего более нелепого я не слышал. Ну как, спрашивается, можно изменить глину, если к ней не прикасаться? Я мог бы смешать ее с порошком, поплевать на нее в крайнем случае, чтобы как-то размягчить… но все это требовало участия рук. Однако судья от нас не отставал. Он торопил, давал какие-то советы,