– Наверно, – вздохнула я вместе с ним. – Жаль, хотелось бы посмотреть… Я люблю медали и монеты, особенно старинные.
– А ты не знаешь, как она называется?
Я покачала головой:
– У нас в медалях разбирается папа, он же историк.
Даня вспомнил:
– Мне Вовка ни с того ни с сего сказал: «Скажи Пенин!». Я ему сказал «Пенин», а он говорит: «Твой папа – Ленин!».
– Здорово! – сказала я. Снова убедилась в том, что до некоторых родителей новые веяния пока не додули. – У вас в садике не соскучишься. Не то что у нас в университете.
– А что тебе там, в университете, скучно?
– На собраниях скучновато. И иногда – когда домашние задания проверяешь. Они такие одинаковые, что засыпаешь на пятом или шестом. Ну, в крайнем случае на девятом. У Айвазовского есть такая картина – «Девятый вал».
От вокзала – совсем недалеко. Если, конечно, не задержаться у чебуречной или не зайти в ресторан «Астория».
Даня высвободил руку из моей, поднял красный каштановый лист и спросил:
– А папа уже дома?
Проводница опустила ступеньку – спустилась на перрон проверять билеты.
– Конечно. Подаришь ему этот листик?
Даня поднял ещё один, не хуже первого, и снова дал мне руку.
– Один тебе, другой папе.
Так же неожиданно, как Вовка сказал Дане «Скажи Пенин», я вспомнила – почему-то, – как Вадик до неприличия пристально, почти заметно оценивал вышедшую из-за стола танцевать гражданку, явно желая поделиться со мной своей оценкой, как будто меня интересуют чьи-то мнения о ком-то. Я прервала процесс разглядывания:
«Она сзади выглядит лучше, чем спереди, ты заметил?»
Вадик ответил сразу же – явно думал об этом:
«Лицо ведь невозможно обтянуть».
В почтовом ящике оказалось пусто – значит, Саша уже вернулся с работы.
Лифта в нашем доме не было, но мы с Даней привыкли подниматься на пятый этаж пешком. За это время много чего можно вспомнить. Почему-то будущее время между первым и пятым этажами не так актуально, как прошедшее. Интересно, как бы это объяснила, например, Светка? Наверно, сказала бы, что я, в отличие от неё, высоты боюсь больше, чем смотреть сверху вниз.
3
Новые веяния начались с того, что в газетах стало интересно читать первую страницу, а из магазинов исчезло даже то, что было.
Потом у нас провели открытое партсобрание кафедры на тему кто как перестроился. У Саши тоже провели, конечно.
В партбюро запускали по одному и выпускали минут через пятнадцать. Как утверждает Агальтинова, четверть часа – мало для общения вдвоём и много для общения один на один. Тем более, что по ту сторону стола было целых трое, как когда-то, когда на мамином фестивальном значке почти не было царапин и мне нужно было носить не его, а октябрятский. Нет, раньше, конечно. Посередине – Сергей Викторович, наш декан и парторг, доктор наук. По правую руку от Сергея Викторовича – замдекана Ирина, кажется, Васильевна – тоже доктор наук, или нет, что я вечно всё