– Так, значит, вы от мистера Маршалла? – спросила она.
Вопрос этот прозвучал едва ли не прямым обвинением.
Эстер рассматривала оказавшийся в ее руке конверт. А потом, не говоря более ни слова, припустила вверх по лестнице.
Калгари остался на пороге под подозрительным и осуждающим взглядом помеси дракона с послушницей.
Он попытался что-то сказать, однако так и не смог придумать подходящую случаю фразу. И потому благоразумно сохранял молчание.
Наконец сверху донесся холодный и отчужденный голос Эстер:
– Отец говорит, чтобы он поднялся наверх.
Приставленная к нему караульщица отодвинулась в сторону. Подозрительное выражение так и не сошло с ее лица. Миновав ее, Калгари оставил свою шляпу на кресле и поднялся по лестнице, наверху которой его поджидала Эстер.
Внутренность дома поразила его своим стерильно чистым обликом. Можно было подумать, что он попал в дорогую частную клинику. Эстер провела его по коридору, потом они спустились на три ступеньки. Наконец девушка открыла перед ним дверь и жестом пригласила войти. Последовав за ним внутрь, она притворила за собой дверь.
Комната оказалась библиотекой, и Калгари с неким удовольствием огляделся. Здесь царила атмосфера, совершенно отличная от уже знакомой ему части дома. В этой комнате человек жил, здесь он работал и отдыхал. Стены обставлены книгами, кресла просторные, несколько потрепанные, но уютные. На письменном столе – радующий глаз бумажный хаос, разложенные повсюду книги. Калгари на миг заметил молодую женщину, выходившую из комнаты через противоположную дверь – довольно привлекательную и молодую. А потом внимание его перешло к человеку, поднявшемуся навстречу гостю со вскрытым письмом в руке.
В первый миг знакомства Лео Эрджайл показался ему таким прозрачным, таким поблекшим… словно был совершенно бестелесным. Скорее призраком, чем человеком! Однако голос его звучал приятно, хотя и не слишком звучно.
– Доктор Калгари? – проговорил он. – Прошу вас, садитесь.
Калгари сел, принял предложенную сигарету. Хозяин дома опустился в кресло напротив него. Все это совершалось без спешки, как бы в мире, в котором время не имело особого значения. С мягкой, едва заметной улыбкой на лице Лео Эрджайл проговорил, легко прикоснувшись бескровным пальцем к письму:
– Мистер Маршалл пишет, что у вас есть важное для нас сообщение, хотя он и не пишет, на какую тему. – И с более глубокой улыбкой добавил: – Адвокаты всегда стараются не проговориться, не так ли?
Не без удивления Калгари понял, что человек, с которым он имеет дело, – счастлив. Счастлив не по легкомыслию, не от полноты чувств, как это обыкновенно случается, – скорее внутренне удовлетворен. Это был человек, к которому внешний мир не имел отношения и который был совершенно