Между тем Александра Егоровна многозначительно продолжала:
– Алексей Иванович, а вы бывали за границей? В Германии, например? Я слышала, что в тамошних университетах женщинам разрешено быть вольнослушателями.
– Нет, не бывал. А вы что же, хотите учиться в Германии? – Шумилов постарался скрыть своё недоверие, если не сказать – ироничный скептицизм. Хотя тон его был участлив, Алексей испугался, что собеседница почувствует фальшь. Но ничего подобного не случилось. Александра Егоровна приняла интерес Шумилова за чистую монету и пустилась в подробные пояснения о том, как она уважает немецкую нацию за порядок и аккуратность, как она ценит немецких философов, о том, что германские университеты куда как лучше наших, и прочее, и прочее в том же духе. Алексей Иванович делал вид, будто внимательно слушает, редко вставляя короткие реплики, и не мог отделаться от очень странного ощущения, что всё в этой купеческой дамочке как-то не вяжется одно к другому. Этой молодой женщине совершенно не пристало рассуждать о таких скучных предметах, как университеты, наука, философия, всё её природное естество говорило о жизни плоти, об удовольствиях тела. «Словно чужие слова повторяет», – думал Шумилов.
Прервав, наконец, свои разглагольствования, будто выдохшись, Александра Егоровна снова вернулась к теме покупки земли.
– Алексей Иванович, вы уж помогите мне, будьте советчиком и помощником в этом деле, – попросила она. – Направьте, предостерегите, где потребуется.
– Ну, что ж, я могу попробовать подобрать вам варианты. На какую сумму покупки вы ориентируетесь и как скоро вы хотели бы совершить эту сделку?
– Как можно скорее, Алексей Иванович. А сумма… ну, скажем, полмиллиона – три четверти миллиона – это легко. Если что-то действительно стоящее, то и миллион без рассуждений.
Шумилов только крякнул. Таких дельцов он ещё на своём веку не встречал: «Полмиллиона легко, а если что-то стоящее, то и миллион без рассуждений». У этой дамочки алмазные копи, что ли? Или просто с головой непорядок?
– Вы уж постарайтесь, голубчик, – продолжала ворковать Максименко. – Я буду ждать.
С этими словами она заглянула в глаза Шумилову, и он отметил про себя, что её взгляд сделался каким-то… говорящим. Отчего бы это? «Эвона что,