– Это наши похороны! – отрезала Дина. – Мы с твоим отцом прожили вместе двадцать лет. А Ирочка, – Дина ядовито усмехнулась, – что ж… Считай, что она по доброте душевной взяла на себя все хлопоты, связанные с погребением. Одевайся!
С этими словами Дина бросила на кровать Виктории большие пакеты и сверху положила несколько коробочек приличных размеров.
Виктория заглянула в пакеты, раскрыла коробочки и ахнула:
– Мама! Что это?! Мы ведь на похороны собираемся, а не…
Дина посмотрела на дочь так, что та осеклась.
– Ради своей матери, – отчеканила Дина. – Ты все это наденешь!
***
Когда к Охтинскому кладбищу подкатил новенький «порш», у ограды уже толпились репортеры.
– Мама, – Виктория была совершенно подавлена. – Я не выйду из машины.
Дина, сидевшая рядом с водителем, обернулась к ней и глаза ее горели торжеством:
– Ты выйдешь. Ты обязательно выйдешь, – в голосе звучал металл.
– Это жестоко, – тихо сказала Вика.
– Жестоко? – взгляд Дины тяжело придавил дочь. – Наверно это мне нужно было тогда умереть, правда? – спросила она вкрадчиво.
– Но, мама…
– Не сметь возражать мне, – пошипела Дина. – Это мои похороны!
Репортеры защелкали фотоаппаратами, как только дверца машины открылась и вышла Виктория. На ней был легкий норковый полушубок, на матери, поверх парчового черного платья, – накидка из горностая. В ушах у обеих переливались крупные бриллианты.
***
Ирочка тем временем совсем заходилась от негодования. Мало того, что ей пришлось столько мучиться и с больным Андреем, который впал в детство, два дня тому назад она узнала, что никоим образом не может претендовать на зарубежные деньги ни на правах законной жены, ни на каких других. В результате каких-то там проверок и экономических санкций счет был арестован. Если бы она узнала об этом чуть раньше, то, конечно же, не стала бы оплачивать такие пышные похороны, на которые ушла чуть ли не вся наличность. И уж совершенно точно не заказала бы оркестр, опоздавший к назначенному времени на полчаса. Ирочка кусала губы, считая, что без Дины здесь не обошлось, и с тоской поглядывала на молодого мужчину, стоявшего в стороне. Его звали Вадимом.
Продолжится ли их бурный роман, когда он узнает, что она осталась на бобах? Ведь совсем недавно они собирались стать партнерами и открыть клуб «Летучая мышь». Пятьдесят на пятьдесят. А теперь она без гроша… Да еще старая тетка, выжившая из ума сестра Рубахина, все шепчет со священным ужасом, что Дина непременно явится на похороны и крестится поминутно. Какая же она дура! Не появится здесь Дина. Что ей тут делать?..
Когда оркестр, наконец, начал играть, из-за деревьев показалась толпа репортеров, Ирочка оживилась, метнула на Вадима счастливый взгляд и выпрямила спину.