– Мне нужно с тобой посоветоваться.
Она нежно потрепала ворона по лохматому грудному оперению, провела пальцами по голове и хищному массивному тяжёлому клюву, а Карлуша только удовлетворённо кряхтел.
Когда-то Ада подобрала маленького покалеченного воронёнка у обочины дороги за городом, выходила и решила отпустить на волю. Но окрепший и подросший ворон улетать не собирался. Он везде ходил за ней по пятам, надоедая своим вниманием, так как ужасно хотел быть полезным. Даже пытался защищать её от непонравившихся ему чем-то посетителей и наёмных работников по дому, угрожающе размахивая крыльями и издавая резкие скрипучие звуки, похожие на визг тормозов машины.
Люди от страха шарахались от ворона, инстинктивно ощущая на себе разрушительную энергию отрицательных вибраций недоброй и зловещей огромной мрачной птицы, по слухам связанной с миром мёртвых и знающей наперёд будущее. Ада догадывалась, откуда в памяти ворона эти ужасные отпугивающие звуки: видимо, сбившая его когда-то машина оставила в его подсознании неизгладимый след боли и страха. Как бы там ни было, а возле Ады неугодные ворону люди надолго не задерживались.
Карлуша хозяином важно расхаживал по двору, следя за порядком, и повторял сердитым голосом, не терпящим возражений: «У меня не забалуешь! У меня не забалуешь!» Эту фразу не раз он слышал от Ады, которая выговаривала нашкодившему ворону за шаловливые проделки, и при этом грозила ему пальцем. Охранники и обслуга довольно серьёзно относились к угрозам ворона и старались не привлекать его внимания, чтобы не давать повода для неприязни. Даже косой взгляд на любимца хозяйки мог обернуться для них не только враждебностью, но и потерей совсем не пыльной и щедро оплачиваемой работы.
Охранные собаки также боялись ворона, в панике разбегаясь при его появлении. В их жилах от страха холодела кровь, когда ворон летал низко над двором, злобно рыча и лая. Но ссориться с ними умный ворон не собирался. Наоборот, старался уверить их в дружеском расположении, угощая чем-нибудь вкусненьким. Те не смели отказываться от еды, засовываемой вороном насильно в их пасти, и изо всех сил виляли хвостами, пытаясь доказать свою преданность.
Постепенно они привыкли к ворону, но панибратского отношения к нему проявлять всё же опасались и соблюдали дистанцию, приближаясь только тогда, когда у того самого возникало желание с кем-то пообщаться. Любимчику Карлуши Рексу позволялось больше, чем всей остальной хвостатой братии. Ворон постоянно придумывал себе развлечения, и одним из них была езда верхом на псе.
Примостившись на нижней ветке дерева, он самозабвенно кричал: «Рекс, ко мне! Рекс, ко мне!» И верный пёс со всех ног нёсся через двор к своему другу и благодетелю. Удивительно не то, что ворон катался на Рексе, а то, что перед верховой прогулкой он заботливо укрывал спину друга от своих острых когтей небольшим ковриком, стянутым с кресла из комнаты Ады. После