Из учебника «Жизнь Муад’Диба» принцессы Ирулан
Герцог нашел Суфира Хавата – тот сидел один в угловой комнате. За стеной работали – устанавливали и налаживали аппаратуру связи, но здесь было довольно тихо. Герцог успел окинуть взглядом все помещение, пока Хават поднимался из-за стола, заваленного бумагами. В этом закутке с зелеными стенами, помимо стола, было еще три кресла на силовой подвеске, со спинок которых поспешно стерли букву «Х», – там виднелись пятна, немного отличные по цвету от всей обивки.
– Эти кресла достались нам в наследство от прежних хозяев, но они вполне безопасны, – сказал Хават. – А где Пол, сир?
– Я оставил его в комнате совещаний. Я решил, что ему стоит отдохнуть, и избавил от своего присутствия.
Хават кивнул, прошел к двери в соседнюю комнату и прикрыл ее. Шум помех и треск разрядов, доносившиеся оттуда, стихли.
– Суфир, – вздохнул Лето, – я вот думаю об имперских и харконненских запасах Пряности.
– Что вы имеете в виду, милорд?
Герцог поджал губы:
– Склады могут быть разрушены…
Увидев, что Хават собирается возразить, герцог поднял руку:
– Я говорю сейчас не о запасах Императора. Но неприятностям Харконненов он бы втайне порадовался. И как барону протестовать против уничтожения того, что он не может открыто признать своим?
Хават покачал головой:
– У нас мало людей, сир.
– Возьми часть людей Айдахо. И, может быть, кто-то из фрименов захочет отлучиться с планеты. Рейд на Гьеди Прайм мог бы дать нам тактическое преимущество, Суфир.
– Как прикажете, милорд. – Хават повернулся уходить, и герцог заметил, что старик нервничает. Возможно, он боится, что я ему не доверяю. Наверняка он знает, что я получил частные сообщения о предательстве. Ну и – лучше всего немедленно успокоить его страхи.
– Суфир, – сказал он, – ты один из немногих, кому я полностью могу доверять: поэтому я хочу обсудить с тобой еще один вопрос. Оба мы знаем, какого неусыпного внимания требует опасность проникновения предателей в наши ряды… но у меня есть два новых сообщения.
Хават обернулся, и герцог пересказал ему все, что узнал от Пола.
Но вместо сосредоточения, возникающего у ментатов во время работы, эти сообщения лишь усилили беспокойство Хавата. Лето всмотрелся в лицо старика, потом сказал:
– Ты что-то скрываешь, дружище. Мне следовало догадаться еще на совещании штаба, ведь ты там так нервничал. Что это за опасность, о которой нельзя говорить перед всеми?
Испятнанные сафо губы Хавата вытянулись в прямую линию с разбежавшимися от уголков мелкими морщинами. И так, с почти неподвижными губами, он наконец сказал:
– Милорд, я даже не знаю, как к этому подступиться.
– Мы же приняли друг за друга немало шрамов, Суфир, – напомнил герцог. –