Жанна задумалась. Какая-то брешь в логике Ильи, безусловно, присутствовала, но Жанна была слишком молода и не искушена в спорах, чтобы нащупать ее и ударить.
Сможем мы осилить и аспирантуру, и ребенка – было бы желание! Только желания, – камнем упала на сердце мысль, – только желания у Ильи как раз и нет…
– Ты мне ничего не должен, – глухо сказала она, еле сдерживаясь, чтобы не зареветь в голос. – Я сказала тебе, как обстоят дела, и теперь ты сам должен выбрать, что тебе важнее. Заставить тебя я не могу.
Илья помолчал. Какую-то минуту он смотрел на нее так, что Жанна воспрянула духом. Сейчас он скажет: «рожай!», они сегодня же отправятся в загс, а потом вместе посмеются над минутой его малодушия…
Он встал и потянул к себе полуразобранный рюкзак. Долго рылся в нем.
– Вот, возьми. Здесь деньги, все, что у меня сейчас есть. Сходи к нам на кафедру гинекологии, там хорошие врачи, сделают все, как нужно. Если вдруг этого не хватит, скажи, я найду еще денег.
– Илья, я не хочу делать аборт!
– А я не хочу пускать свою жизнь под откос! – жестко заявил он. – Слишком много сил я вложил в учебу, чтобы сейчас от всего отказаться! Жанна, не упрямься! Утром сходишь, а вечером уже будешь считать, как будто ничего не было.
– Илья, пожалуйста! Подумай еще немного! Давай отложим решение до завтра! Тебе просто нужно время, чтобы понять! В конце концов, все женятся и рожают детей, чем мы с тобой хуже? И с аспирантурой твоей как-нибудь вывернемся!
– Не вывернемся. А все, как ты говоришь, женятся и рожают тогда, когда могут себе это позволить. Во всяком случае, здравомыслящие люди, а не безответственные придурки. Когда у меня будет ребенок, я должен знать, что ему не придется голодать.
– Илья, что значит – когда будет? Он уже есть!
Он взял ее за плечи и посмотрел ей в глаза с такой ненавистью, что Жанне стало страшно:
– Его еще нет! И не будет! Ты поняла? Не сходи с ума, бери деньги и избавляйся от ребенка, пока не поздно.
Она мягко высвободилась из его таких холодных, таких враждебных рук. Еще недавно они нежно ласкали ее, а теперь держат так, словно хотят раздавить, уничтожить.
– А ты подумал, как мы с тобой будем жить после этого? Разве я смогу тебе простить, что убила нашего ребенка? А ты сможешь мне это простить?
– Ну,