Это Стэн добился, чтобы сначала Уилла, потом нашего брата Саймона, а потом и меня приняли в Содружество магидов. Это он научил меня почти всему, что я знаю. По-моему, я тогда не представлял себе, как буду жить без него. И все молился – вот бы кто-нибудь из них ошибся, или он, или Уилл, вот бы на самом деле Стэн не умер. Да только магиды в подобных вещах не ошибаются, вот беда.
– Зараза! – сказал я вслух.
Мне все время приходилось смаргивать. Я толком не видел всех тех дорог, по которым ехал, пока машина не запрыгала по заросшему ухабистому проселку, который вел к бунгало Стэна.
Не бунгало, а гадость. Клякса на пейзаже. Будто шмякнули на плоскую пустошь огромный куб стилтонского сыра. Мы частенько подшучивали над Стэном, что оно такое страшненькое, но он всегда говорил, что ему там очень неплохо живется. Мои знакомые – особенно те, кто знал всех трех братьев Венейблз в кембриджский период нашей биографии, – не могли взять в толк, что мы нашли в убогом мелкотравчатом Стэне, бывшем жокее. И спрашивали, как нам удается заставить себя подолгу торчать в его жуткой лачуге – а мы оттуда не вылезали.
Дело в том, что все магиды живут двойной жизнью. Нам надо как-то зарабатывать на хлеб. Стэн зарабатывал тем, что давал шейхам и прочим богатеям советы насчет скаковых лошадей. А я программист, в основном пишу компьютерные игры.
Я поставил машину возле драндулета Уилла. В сумерках и против света он сойдет за «лендровер». Но на ярком солнце, как тогда, волей-неволей отведешь глаза и подумаешь – чего только не померещится. Я пробрался между машинами, и Уилл открыл мне бутылочно-зеленую дверь бунгало.
– Доброе утро, – сказал он. – Мне пора коз доить. Он в левой передней комнате.
– Он еще… – начал было я.
– Да, – кивнул Уилл. – Я уже попрощался. Жаль, что Сая так и не разыскали. Он уже сто лет пропадает где-то в Да-стороне, и у кого я ни спрашивал, никто не поддерживает с ним связь. Стэн написал ему письмо. Ну, ты мне скажешь, как и что, да? – И он с сосредоточенным видом прошел мимо меня и забрался в свой жуткий драндулет.
А я двинулся в бунгало. Стэн лежал на узкой кровати у окна, вытянувшись во все свои пять футов[1]. Кривоватые ноги были в джинсах детского размера, один носок протерся на большом пальце. На первый взгляд и не заподозришь, что Стэну совсем худо, если не знать, что обычно-то он постоянно чем-то занят, ни минуты на месте не сидит. Но когда я посмотрел в лицо – а я посмотрел почти сразу, – то заметил, что кожа как-то странно натянута на черепе, а глаза, словно кошачьи, таращатся из-под высокого лба, который казался еще выше из-за поредевших седых кудрей, и лихорадочно блестят.
– Где ты пропадал, Руперт? – одышливо пошутил он. – Уилл тебе уже минут пять как позвонил!
– Да в Корифонской империи, –