Неписанный закон. Артур Генри

в свете, надо было показаться. Ехала ли она в оперу или на вечер, она всюду выделялась своими драгоценностями и платьями. Благодаря её влиянию, значительная часть доходов её мужа стала уходит на дела благотворительности. Сама она жертвовала массу денег на больницы и приюты и вскоре была назначена попечительницей убежища для несчастных женщин и брошенных девушек. Она всегда появлялась здесь в скромных, но изящных платьях и неизменно привозила с собою массу цветов и полный кошелек денег. Она примкнула к тем кружкам великосветского общества, все интересы которых сосредоточиваются исключительно на религии и в которые так трудно попасть постороннему человеку. Успех дочери бедного священника в тех кружках был полный и за нею сразу признали то положение в свете, которое спокон века принадлежало женам Вандемеров.

      Клара сдалась последняя, ей больно было призвать превосходство сестры. Со временем, однако, она настолько поборола в себе чувство зависти к сестре, что откровенно признавалась себе в этом. Она всячески старалась доказать себе, что, как истая христианка, она прямо обязана примириться со своим положением, не роптать, а, напротив, стремиться улучшить его. Она звала, как безгранично её влияние на Генри и что, воздействуя на его честолюбие, она сможет добиться заветной своей цели. Она как-то умудрялась копит деньги и в то же время отлично одеваться. У неё была масса знакомых во всех концах Бруклина. Её званые вечера всегда очень удавались, недостаток средств с избытком искупался умом, тонким вкусом и оригинальностью хозяйки. По её настояниям Генри примкнул к Кристианской ассоциации молодых людей и сделался членом одного очень солидного клуба. Вскоре оба эти учреждения избрали его в свои директора. Через несколько лет во всем Бруклине не было человека, пользовавшегося большей популярностью, чем мистер Сторрс. Параллельно с успехом в обществе шло и его служебное повышение. Он своим именем привлекал банку сотни хороших клиентов и когда скрылся банковский кассир, мистера Сторрса тотчас же назначили на его место. Новое назначение было сопряжено для мистера Сторрса с увеличением получаемого жалованья и общественного престижа, теперь у него было на что спекулировать. С течением времени он сделался председателем банка, занимал дом на улице Лафайета, стоивший 25 тысяч долларов, состоял блюстителем воскресной школы на улице Марси, председателем нескольких коммерческих предприятий, доверенным нескольких очень замкнутых и разборчивых благотворительных обществ и, кроме того, вел дела многих крупных собственников.

      М-сс Сторрс уже не искала больше другой, более комфортабельной квартиры в лучших частях Бруклина. Ей больше не хотелось переезжать до тех пор, пока они не смогут купить участка земли на Пятой улице. Она никогда не говорила об этом и не задумываясь отвергла бы такое обвинение. Выполнение этого последнего пункта вполне удовлетворило бы съедающее ее честолюбие; муж ее отлично понимал и напрягал все свои силы, чтобы осуществить её желание. Он очень