Когда же Нэнси начала анализировать истоки своего раздражения, то осознала, что дочка вошла в тот возраст, когда ей самой пришлось пережить ужасную трагедию. Дело в том, что, когда Нэнси была маленькой, умерла ее мама. Тогда ей было всего девять лет. Она чувствовала себя одинокой и покинутой, и ее некому было поддержать. А сейчас, когда ее дочке девять лет, она испытывает к ней неосознанную зависть и вызванное ею возмущение: у тебя есть мать, а ты еще недовольна!
Этот перенос происходит совершенно неосознанно, и проконтролировать его нельзя. Но можно задаваться вопросом: что меня сейчас так раздражает в поведении моего ребенка? Что так ранит и цепляет? Такой анализ позволит понять, что из своего детства мы переносим на ребенка, который к нему не имеет никакого отношения.
«Ты позволяешь себе то, чего я не могла себе позволить»
К счастью, у наших детей сейчас намного больше возможностей, чем было у нас. У них больше одежды, больше игрушек, больше развлечений, больше внимания. Родители дают им это с радостью и от всей души. Но не все так просто…
Ситуация усложняется, когда мы видим, что ребенок, которому мы отдаем все – в том числе то, чего у нас не было, – перестает слушаться, капризничает, устраивает истерики или выражает свое неуважение.
И тогда раздражение поднимается опасной разрушающей волной. Что так цепляет, что задевает? Несправедливость! Ведь у меня не было ничего, и я была послушной, а ты?! Это несправедливо! Ведь в ответ ты должен быть благодарен, а выходит наоборот…
В основе этой несправедливости лежит глубоко спрятанная зависть: у тебя есть то, чего не было у меня и что я не могла себе позволить. Однако важно понимать и другое: ребенок родился в другое время и в другом мире. В мире вещей, которые не ценятся. Ведь ценность тем выше, чем больше лишения.
Этого лишения было предостаточно в нашем детстве, но мы хотим избавить своего ребенка от него. Делая это, мы освобождаем его также от понимания ценности вещей, ценности одежды, ценности ожидания, ценности праздников. Это прямое следствие таких изменений. Но есть и еще кое-что, что может ускользнуть из поля нашего зрения.
Вопрос в другом: когда мы одариваем ребенка всем, чего не было у нас, с какими чувствами, намерениями, скрытыми смыслами мы это делаем? Если это искренний и чистый дар ему, то вместе с ним должна быть и готовность к тому, что этим даром могут распорядиться по-разному.
Если же мы разочаровываемся, когда ребенок не радуется или пренебрегает этим даром, если это всерьез цепляет и обижает нас, то стоит задаться вопросом: кому я делаю этот подарок? Ребенку или себе? Себе маленькому, тому, кто был лишен всех этих радостей. Себе, которому было грустно, кто тосковал и страдал от неосуществимых желаний. Себе, кто