Там действительно были, кроме пробравшихся ранее любопытных, граф Алексей Андреевич Аракчеев и Петр Андреевич Клейнмихель.
Перед всесильным графом стояли на вытяжку четыре молоденьких, видимо, недавно выпущенных гвардейских офицера. По их бледным, растерянным лицам видно было, что они перепугались не на шутку.
– Хорошо, очень хорошо! – гнусил более обыкновенного, видимо, раздраженный граф, – молодцы гвардейцы, достойно ведут себя, поддерживают честь мундира, на деревянных лошадках с пьяных глаз катаются. Завтра же доложу государю. Порадую его их воинскими подвигами.
Оказалось, что четверо гвардейских офицеров, приехав на Крестовский остров и не желая заходить ни в трактир, ни сесть за один из столиков на площадке перед трактиром, забрались в пустой карусель и приказали подать туда шипучки. За одной бутылкой последовала другая, затем третья и четвертая. Юношеские головы закружились и один из офицеров предложил заняться рыцарской игрой. Предложение было принято и офицеры засели на коней, приказав наглухо запереть павильон и пустить в ход барабан. Невинная забава могла бы кончиться благополучно, если бы на грех в это самое время на Крестовский остров не переправился с Зиновьевской дачи в парадном ялботе граф Аракчеев вместе с Клейнмихелем.
Проходя мимо карусели и услыхав в нем шум и голоса, он полюбопытствовал взглянуть на упражняющихся в рыцарскую игру и прямо пошел к двери.
Перепуганный насмерть сторож из отставных солдат преградил ему путь.
– Занято, ваше сиятельство, господами офицерами, – бухнул он.
– Офицерами! – повторил граф. – Отворяй, посмотрю я, что это за воины и хорошо ли они на деревянных конях выглядывают.
Сторож не осмелился ослушаться приказания графа. Двери павильона открылись, и на их пороге появился Аракчеев и Клейнмихель.
Ход барабана был остановлен спустившимся вниз сторожем.
Не успели несчастные офицеры соскочить с коней, как граф грозно крикнул:
– Ни с места! Пустить ход!
Пол снова завертелся.
– Быстрей, быстрей, – командовал Алексей Андреевич.
Началась бешеная скачка четырех гвардейцев на деревянных лошадях.
Насладившись этой картиной, граф приказал остановить ход и, как мы видели, начал распекать молодых людей.
– Извольте отдать ваши шпаги… Клейнмихель… возьми… На гауптвахту… до решения государя…
Еле живые от страха ожидающей их участи офицеры повиновались.
Граф Алексей Андреевич повернулся к выходу и встретился лицом к лицу со стоявшим в дверях карусели под руку с дочерью Федором Николаевичем Хомутовым.
Добродушный и честный старик был возмущен строгостью графа и решил выступить защитником молодых людей, тем более, что Талечка жалобно прошептала ему на ухо: «Бедные!»
Алексей Андреевич сталкивался с генералом еще во время его службы и очень был памятлив на лица – он узнал его.
– А, ваше превосходительство,