И тут меня словно током ударило! В моей голове звучит потусторонний голос! Леденящая волна страха ударила по мне со всей силы. Я резко открыла глаза, но ничего, кроме темноты не увидела. Сердце сжалось от испуга. Что со мной? Я умерла? Это и есть смерть? Господи, куда я попала? Мозг лихорадочно заработал, выдавая картинки того, что было до падения. Улица… звёзды… полёт в пустоту… Дальше ничего не помню. Понимаю только одно – что лежу сейчас на холодном каменном полу.
«Не, ты живее всех живых, Нин, – прокомментировал мой страх голос. – Если не веришь, ущипни себя. Мёртвые боли не чувствуют».
От страха и подвального холода у меня зуб на зуб не попадал. Но к совету голоса я всё же прислушалась и ущипнула себя за руку. Больно. Это хорошо, значит, живая.
Руки не болят и работают, ноги тоже в порядке. Ничего не сломано, тело слушается. Физически я в норме. А вот что с головой? Может, сотрясение мозга, и странный голос, который мне почудился, последствие удара?
«Ну ты даешь, – противно хихикнул голос, – так меня ещё никто не называл: последствие удара».
Господи! Я хотя и не верующая, но перекрестилась.
«Ты ещё „Отче наш“ прочти, вдруг поможет», – посоветовал голос.
Я резко встала, но в кромешной тьме лежать или стоять – не суть важно. Ощущение беспомощности и страха нарастало. Сердце пульсировало в висках.
«Страшно?» – полюбопытствовал голос.
– Да.
«Очень?»
– Прекрати издеваться!
Губы тряслись. Я попыталась взять себя в руки. В темноте было слышно моё учащённое дыхание и приглушённый звук капающей воды.
«Не бойся, всё в порядке. Ничего страшного с тобой не произойдёт», – раздалось у меня в голове.
Я с силой сдавила ладонями виски.
«Думаешь, поможет?» – голос продолжил издеваться надо мной.
Какое тут думать? Тут бы убежать поскорее.
«Скажи честно – чего сейчас ты хочешь больше всего?»
– Выбраться отсюда, – откровенно призналась я, – или, по крайней мере, чтобы светло стало и ты исчез.
«А ты скажи – пожалуйста».
– Пожалуйста.
Свет включили, не яркий, так, чуток, словно настольная лампа загорелась. Но разглядеть, что вокруг, можно. Возможность видеть немного успокоила меня. Я огляделась. Округлые бетонные стены уходили далеко вверх. Тусклый свет рассеивался на уровне трёх метров над моей головой, не позволяя разглядеть свод колодца. На полу валялся мой рюкзачок. Я подошла к серой стене и направилась вдоль неё по кругу, ощупывая холодный бетон.
«Дверь ищешь? Хочешь, дам подсказку? Скажи: „Сим-Сим откройся“».
Клаустрофобия преодолела страх, связанный с голосом, звучащим в моей голове. Обследовав стены подвала-колодца, я поняла, что выхода отсюда нет. Ледяной страх сковал душу. Сев на каменный пол и обхватив колени, я заплакала навзрыд. Умирать не хотелось! Двадцать два года – разве это возраст для смерти? Слёзы душили, дико хотелось жить.