Розовая пантера. Ольга Егорова

бы спросить, почему она, собственно, сидит на лестнице в то время, когда должна находиться на уроке – на какой-нибудь физике или литературе, выводить формулы или постигать премудрые мысли классиков. Вообще почему она, собственно, сидит на лестнице, даже в том случае, если формулы ей надоели, а мысли классиков не находят отклика в душе, – можно было бы по крайней мере сесть на скамейку, пустующую в противоположном конце вестибюля, возле гардероба, как раз под фотографиями лиц из администрации. Туда он уж точно бы смотреть не стал. Господи, насколько все было бы проще, подумал Алексей, если бы ей не пришла в голову дурацкая идея посидеть на ступеньках! Или по крайней мере если бы она пришла ей в голову несколько раньше или позже – короче, не во время его дежурства. Тогда он мог бы сколько душе угодно пялиться на эту милую сердцу лестницу и никто не задавал бы ему вопросов, на которые нет ответа.

      – А ты почему не на уроке?

      Объяснять девчонке, почему он на нее, собственно, смотрит, было бы глупо, поэтому он и постарался деликатно уйти от темы, задав этот совершенно ничего не значащий для него вопрос.

      – А у тебя зажигалка есть? – спросила она в ответ.

      – Чего-о? – протянул он, пытаясь рассмотреть это непонятно откуда взявшееся явление, которому на вид от роду было не больше двенадцати лет, нахально требующее у него зажигалку.

      На первый взгляд ему на самом деле показалось, что девчонке никак не больше двенадцати, а если учитывать тенденцию к акселерации подростков, то ей могло быть в принципе и десять. Но рассмотреть ее было трудно – он видел только острые коленки, обтянутые светло-голубыми джинсами и торчащие на уровне подбородка. Над подбородком был нос, глаза и абсолютно белая, прибалтийская какая-то, растрепанная челка – самовольная деталь практически отсутствующей прически.

      – Тебе лет-то сколько? И уже куришь?

      – А ты меня поругай – может, брошу. И вообще с чего ты взял, что я курю?

      Ругать ее Алексей, конечно, не собирался. Ему было все равно, сколько пачек в день выкуривает это создание определенно очень юного возраста. Сам Алексей начал курить в семнадцать, но кто сказал, что современные подростки должны видеть в нем пример для подражания?

      – С того, что зажигалку спрашиваешь. Зачем же тебе зажигалка?

      – Может, я школу хочу поджечь?

      – Школу поджечь? Чем же она тебя так достала, эта школа?

      – А всем. Всем достала.

      Они разговаривали, разделенные достаточно большим расстоянием, но, поскольку в вестибюле было абсолютно пусто и тихо – только они двое и безмолвные, бездыханные лица из администрации, – голос повышать не приходилось.

      – И чем же именно?

      – Отвяжись.

      «Создание» с правилами приличия явно было не знакомо или же принципиально их игнорировало. Но Алексей почему-то обиды не почувствовал – может, оттого, что не придавал правилам приличия слишком большого значения, а может, потому, что девчонка начинала потихоньку его